Один шаг до...
Название: Кусок льда
Фандом: "Тор"
Автор: inquilinus
Бета: Angst-Team
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Пейринг/Персонажи: Тор/Локи, Джейн
Жанр: pwp, ангст
Саммари: Иногда правда меняет всё. А иногда вовсе ничего не меняет.
Дисклеймер: права за Марвел
Статус: закончен
Размер: мини (3472 слова)
Задание: "— Не убивайте меня, пожалуйста! Я в отпуске!"
читать дальшеОднообразная гладь Атакамы не давала зацепиться взгляду, и тот поневоле обращался вверх, к щедро усыпанному звездами небу. Пустыня вокруг жилых помещений Паранальной обсерватории привычно молчала, и только дующий меж низких гор ветер тихо подвывал временами.
Пусто. Ровно. И тоскливо до невозможности.
Тор глубоко вдохнул сухой воздух. Ничто не роднило здешние места с проклятым краем, и всё же, вглядываясь в ломаную линию горизонта, почему-то он вспоминал Йотунхейм. А вслед за этим полный ледяного презрения взгляд Локи и лязг цепей в наступившей после оглашения приговора тишине. И ненависть, тяжелая, безмерная ненависть, исходящая ото всех без исключения.
Внезапный озноб заставил Тора передернуть плечами. Злость на брата давно прошла, и, сменив её, где-то внутри, прямо за ребрами, снова заворочался алчный, глухой к увещеваниям демон вины. Вдруг всё могло бы быть иначе? А он просто не смог, не понял, упустил момент?
— Пойдем обратно, бог ты мой. Замерзнешь.
По голосу было понятно, что Джейн улыбается. Тор не мог этого видеть, — слепил льющийся из дверного проёма свет, — но был уверен в этом так же, как в том, что горизонт вот-вот начнет розоветь. Милая, добрая, ласковая Джейн…
В том, как она подошла, как тронула за плечо, чувствовалась нерешительность. Впрочем, Джейн всё в последнее время делала так: робко брала за руку, отводила глаза, стоило вглядеться в них внимательнее, даже говорила редко, осторожно, отмеряя слова как драгоценные жемчужины.
Будто боялась чего-то. Себя? Его? Тору не хотелось об этом задумываться. Гораздо проще было обнять, привлечь к себе и зарыться пальцами в мягкие волосы. Правда, от этого гложущая изнутри тоска почему-то стала ещё гуще и болезненней.
Небо медленно и неотвратимо светлело.
Тор осторожно погладил Джейн по голове и решительно отстранился:
— Мне нужно домой. В Асгард.
— Зачем? — Джейн нахмурилась, яркий свет резко очертил её профиль и лег тенями под заострившимися скулами. — Что-то случилось?
— Нет. Не знаю, — Тор покачал головой, не находя слов, чтобы объяснить Джейн причины своего беспокойства. — Просто…
— Просто столько времени прошло, и я стала тебе чужой. Скучной. Обычной смертной, не ровней тебе — богу, — Джейн запнулась. Выдохнула горько и устало: — Не хватает смелости сказать мне об этом?
— Что за глупости ты говоришь?
Тор потянулся взять Джейн за руку, но та отступила на шаг. А потом ещё на один.
— Ты даже не поцеловал меня ни разу. Ни разу за всю неделю. Я всё ждала, когда ты заметишь меня, когда наконец отвлечешься от своих поистине божественных тревог за судьбы мира, но этого так и не произошло. Зачем тогда ты приехал ко мне, Тор? Зачем, если больше ничего ко мне не чувствуешь?
Джейн снова вывернулась из рук, и через мгновение балконная дверь закрылась за ней с мягким щелчком.
Тор выругался вполголоса. Мидгардские женщины!
Джейн нашлась в своей маленькой спальне. Стояла, обняв себя руками, будто мерзла, и Тор мгновенно почувствовал себя вдвойне виноватым. Так легко, думая об одном, обидеть другого.
— Ты дорога мне, Джейн. Как никто другой в этом мире.
Всеотец, как звучит-то торжественно... Локи бы сейчас просто умер от смеха.
Хрупкие плечи дрогнули в ответ на прикосновение. Джейн медленно повернулась и вскинула голову, заглядывая Тору в глаза. Пытливо, недоверчиво, будто слово бога вовсе не имело для неё значения. Будто она ждала вовсе не этого. Чего же тогда?
— А теперь — поцелуй!
Тор замер, так и не коснувшись приоткрытых губ Джейн.
Нет. Не может быть.
— Снова откажешься? — голос Локи отскакивал от стен как детский мидгарский мячик. Эхо почти пустой комнаты поначалу вторило ему, но выдохлось быстро, будто постеснялось соперничать. Бог все-таки. — Тор, Тор… Такое спелое яблочко само падает в руки, а ты медлишь. В чем же причина? О, нет! — восклицание Локи наполнилось притворным ужасом: — Неужели сила мужская подводит?!
Джейн прижалась к Тору, и её испуганный, растерянный взгляд заметался в поисках источника голоса.
— Что это?
Белый шар стоявшей на тумбочке лампы освещал узкую, аккуратно заправленную кровать и скучно-серый шкаф. Яркий свет выбелил каждый угол, каждую щель, и пол казался в нем залитым тускло блестящим льдом. Здесь негде было спрятаться даже таракану, но чужое присутствие ощущалось кожей, и будь Тор волком, шерсть на его загривке давно бы встала дыбом.
— Что происходит? Это Локи? Но ты же говорил, что… — Глаза Джейн расширились от ужаса, когда гулкий смех снова заполнил спальню до краёв. — Ты же говорил, что он в заключении, что приговорен к…
— Смерти от скуки, — Тор услышал, как Локи тихо хмыкнул в наступившей тишине: — Самая страшная кара для меня, правда? А что самое страшное для тебя, сын Одина? О, я, кажется, знаю.
Тор молчал, всё ещё не в силах поверить собственным ушам. Призванный из соседней спальни молот ударил в ладонь, пальцы рефлекторно сжались на обтянутой кожей рукояти, но привычное ощущение уверенности в собственной силе и правоте никак не приходило. Всё, что Тор сейчас чувствовал, легко можно было описать только одним словом — смятение. Как Локи оказался на Земле? Как?!
— Локи… — Губы казались чужими, звуки тяжелыми точно камни. А потом осознание слов брата вытеснило только что теснившее грудь тревожное волнение. Тор набычился: — Если ты только попробуешь причинить ей боль…
— Вот так?
В спину дохнуло холодом. Тор резко развернулся, пытаясь заслонить собой Джейн, но невидимый вихрь уже подхватил её и со всего размаху впечатал в стену.
— Гадина!
Тор взревел. Но нападать было не на кого, и молот, порушив скудную мебель в щепки, остановился.
— Брось свою глупую железяку. Она тебе ничем не поможет.
Опрокинутая лампа позволила теням сгуститься. Слиться воедино, рождая тонкий, вытянутый к потолку силуэт. Тень. Очень быстро обретшую кровь и плоть. Тор вскинул молот, но ему не позволили сделать и шага.
— Ещё одно движение — и она умрет.
Джейн, будто услышав, болезненно застонала, и Тор, глянув на неё, похолодел: узкая голубая лента опутывала тонкую шею и тянулась, вливалась в запястье Локи, как ещё одна вена. Проклятый Йотунхейм! Нить Ариадны. Если такую разорвать насильно — получившийся хлыст разрежет слабую человеческую плоть на куски.
Надо потянуть время и попытаться найти выход.
— Как ты освободился?
Локи выглядел именно таким, каким Тор его помнил по залу суда. Подпаленная кожа доспеха, грязная изодранная одежда, кровоподтек на скуле. И тот же самый злой оскал, кривящий нервные губы.
— Как освободился? Обратился в крысу и перегрыз охране жилы. Хотя нет — судя по выклеванным глазам, это был сокол. А может сегодня просто выходной для злодеев. Одна ночь в году, когда им позволена любая шалость. Не все ли тебе равно? — путеводная нить пошла искрами, туго натянулась, стоило Локи сделать шаг вперед, и Тор невольно задержал дыхание: показалось, что та вот-вот лопнет.
Локи оскалился, не преминув это заметить:
— Боишься за свою мидгардскую шлюшку? Правильно делаешь. Хотя я до сих пор не могу понять, что ты в ней нашел? И ладно бы имел её во все дыры, так нет. Только пылинки сдуваешь.
Тор с трудом сдержал рвущуюся наружу ярость.
—Хватит, Локи. Она ведь ничего тебе не сделала.
Джейн застонала, бестолково скользя руками по гладкому полу, и открыла мутные глаза. Тор дернулся помочь и тут же замер от хлесткого:
— Не смей.
Тор сжал кулаки, мерзкое чувство беспомощности затопило душу, и страх, холодный и тяжелый сковал тело крепче, чем кандалы. Локи ведь и правда убьет Джейн, если дать ему повод. Не моргнув глазом. Походя. Как досаждающую мошку.
— Я дам тебе всё, что ты захочешь. Только не тронь её.
Локи в ответ на мольбу скривился. А потом его губы снова расползлись в усмешке.
— Сколько непритворного героизма! Благородный Тор благородно жертвует собой. И что дальше? Воткнешь себе нож в грудь, если я прикажу? Ради неё?
— Чего ты хочешь, Локи? — Тор устало вздохнул и опустил бесполезный молот. Давящая пустота, давно поселившаяся в груди, вдруг снова всколыхнулась и захлестнула душу муторным и черным. Не его ли вина, что брат превратился в это вот злобное чудовище?
— О, всего лишь немного ласки. То, что ты так щедро и бездумно раздаешь простым смертным.
Тор недоуменно нахмурился:
— Я не понимаю.
— Всё-таки Тор, ты всегда был немного… туповат, — Локи закатил глаза. — Снимай эти мидгардские шмотки. И поживее. У меня мало времени.
— Нет, — до Тора наконец дошло, чего хочет брат. Он в ужасе отшатнулся: — Ни за что. Никогда.
— Да, — Локи спокойно расстегнул наруч на левой руке и принялся за второй. — За одну не прерванную жизнь. Сегодня.
— Безумец… — Тор не мог поверить своим ушам. — Ты сошел с ума. Как можно?..
Грубая ткань рвалась с треском: Локи раздирал её пальцами, когда застежки не поддавались с первого раза. Молча. Ни на мгновение не отрывая взгляд от лица Тора. И только когда снятый доспех скрылся под ворохом одежды, снова заговорил:
— Выходит, я был прав насчет немощи? Тогда понятно, почему ты так обожаешь свой Мьёльнир. Надо же тебе хоть чем-то трахать девок.
Тор прыгнул. Не думая. Мгновенно потеряв рассудок от бешенства. Пальцы сжались вокруг холодного как лёд горла, и от грохота падения двух сплетённых тел ухнуло эхо. Лафеево отродье! Тор зарычал и впечатал Локи затылком в пол. Снова. Ещё раз. Ещё. И пришел в себя от тонкого пронзительного визга.
Джейн.
— Отпусти её. Отпусти, сволочь!
Локи хрипел, лицо его быстро багровело, но губы кривились, и Тору казалось, что над ним потешаются, как над глупым ребенком.
Дрянь. Мерзкая ублюдочная дрянь!
Крик Джейн резко оборвался, видимо, она снова упала в обморок, и Тор заставил себя ослабить хватку.
— Отпусти её. Удушу как паршивого пса, если не отпустишь.
Локи кашлял, жадно глотал воздух, но что-то в его глазах едва не заставила Тора сорваться снова.
— Боюсь, она всё равно умрет первой.
Голос Локи был слабым, сиплым, как у последнего пропойцы, и… торжествующим. Гадёныш. Прекрасно сознаёт, что выиграл.
Тор разжал пальцы — взгляд зацепился за быстро наливающиеся на шее брата синяки — и заставил себя встать. Тело повиновалось неохотно, будто враз обессилело. Совсем как тогда, несколько лет назад, когда отец в нём разочаровался.
Локи неторопливо поднялся на ноги и теперь смотрел холодно и равнодушно. Будто добившись покорности, вовсе потерял к происходящему интерес. Или просто хорошо скрывал свои эмоции?
— Локи…
— Раздевайся. Я не буду предлагать трижды.
Тор поколебался мгновение и потянул вверх край футболки. Если бы он мог справиться с магией брата…
— Очнись, — Локи небрежно пнул свернувшуюся клубком Джейн, и та тихо застонала в ответ, но так и не пришла в себя. — Поднимайся, девка, а то пропустишь весь спектакль.
Тор чудовищным усилием воли заставил себя остаться на месте. Будет только хуже. Не сейчас. Нужно выгадать момент, когда Локи потеряет над собой контроль.
Джейн открыла глаза и инстинктивно отшатнулась, едва разглядела нависающего над ней бога. Локи это развеселило, и он едва смог выговорить сквозь смех:
— Возрадуйся, смертная. После сегодняшнего вечера ты уже ничего не будешь бояться, — Тор на всякий случай шагнул ближе к брату, и остаток фразы тот, выпрямившись, выдохнул уже ему в лицо: — Ну, или сдохнешь в муках, если кое-кто сглупит и попытается мне противиться.
— Я не стану… — Тор протянул руку, и пальцы легли на неожиданно теплую кожу предплечья. Отчего-то казалось, что Локи сейчас, хоть и не щеголял йотунской синевой, стылый как лёд. — Не стану… брат.
Чего он хотел добиться, вызывая к жизни ненавистное Локи обращение? Гнева? Сомнения? Стыда? Во всяком случае, не этого каменного равнодушия.
У Локи дернулась верхняя губа. Медленно поползла вверх, обнажая ровные, не потерявшие белизны зубы. Ухмылка растягивалась неспешно, один вдох, второй, и только к третьему она превратилась в полноценный оскал.
Локи кивнул Тору на едва ли ни в щепки размолотую кровать, одним движением пальцев возвращая ей первозданный вид.
— Сядь. Сцепи руки за спиной. Смотри только на меня.
— Не надо, Тор. Пожалуйста, не надо. Тор!..
Джейн. Всеотец, лучше бы она молчала.
Локи даже не повернул головы. Только повел рукой, заставив нить обвить свое запястье еще раз. И дернул.
— Заткнись. Вякнешь ещё хоть раз, и я отрежу от твоего ненаглядного героя кусочек на память.
Джейн болезненно вскрикнула, Тор дернулся, но не посмел отвести от лица Локи взгляд. Пусть брат увлечется, пусть забудет обо всём. Пусть…
— Закрой глаза.
Локи улыбнулся как-то иначе. Не понять, как. Не злобно, не торжествующе. Без ненависти. Почему?
Тор послушно сомкнул веки. И тут же ощутил чужое дыхание на щеке. Сухое, огненно жаркое.
— Ты помнишь, Тор? — шептал Локи, чуть касаясь губами кожи, — помнишь, когда тебе было пятнадцать, мы спали вместе после первых в нашей жизни пиров и сражений? Помнишь, как прижимал меня к себе, как целовал? Помнишь?
Что за бред? Тора передернуло. Он-то думал, что обезумевший брат хочет взять над ним верх хоть в чем-то. Унизить. Оскорбить. Это было бы просто и понятно. Но такое…
— Ты ошибаешься, Локи.
Мягко, не настаивая. Хотя хотелось вырваться, сбросить опустившиеся на плечи руки. Локи... Сумасшедший, достойный жалости.
Локи придвинулся ближе. Опустился сверху, сжав бедра Тора коленями.
Слишком близко. Стыдно. Неподобающе.
— Ты думал обо мне. Часто думал.
— Да, — признал Тор.
Это, по крайней мере, было правдой.
Локи вздохнул, прижался щекой к щеке Тора.
— Обними меня.
Не похоже на приказ. Скорее униженная просьба. Вот только и за исполнение, и за отказ в ней можно одинаково возненавидеть.
Обнаженная спина под пальцами была каменной от напряжения. Тор неловко погладил её вверх-вниз и оставил ладони под чуть выступающими лопатками. Локи снова вздохнул, глубоко, тяжко, и прижался плотнее. Горячий, как печка в зимнее утро. И одновременно — ледяной, точно йотунский ветер. Локи…
— Я скучал без тебя, — Тор совсем не думал, что скажет что-то подобное, но вот слова уже произнесены, и в них почему-то совсем нет фальши.
Локи вздрогнул. Всем телом. Так лошади вздрагивают, если их укусит слепень.
— Молчи, — прошептал он.
А потом прижался губами к губам Тора. Не пытаясь их раскрыть, просто болезненно сильно. Отчаянно.
Тор попытался отодвинуться, но Локи крепко схватил его за волосы. Оторвался на секунду, чтобы глотнуть воздуха, и набросился снова, укусив едва не до крови.
Где-то рядом завыла Джейн, но Тор только отстранённо отметил этот факт. Потому-то рот его уже жадно ловил скользящий по ноющим губам язык Локи. Потому-то душу затопило опустошающее, выворачивающее понимание того, что это уже было. Их первый поцелуй. Такой же неловкий, болезненный, жаркий.
Один всеотец…
Это уже было.
— Локи… Локи, постой, — Тор снова попытался отстраниться и застонал, когда настойчивый, твердый язык толкнулся ему в рот.
И ещё раз. И ещё. Начисто стирая все мысли. Оставляя только острое, голодное вожделение. Как Иггдрасиль, ужасающе быстро прорастающее в каждую жилу, каждую клетку тела. Подчиняющее себе всё и вся.
Тор прижал к себе брата так, что у того затрещали кости. Но Локи только ахнул блаженно и запрокинул голову, открывая взгляду белую, в багровых отметинах шею.
— Прости, — взмолился Тор, целуя собственноручно оставленные следы. Не зная, за что именно просит прощения. За то ли, что причинил боль или за то, что забыл? — Прости за всё.
— Сними с меня эти проклятые штаны, — потребовал Локи, приподнявшись. Властно, будто имея полное на то право. Задыхаясь.
Руки его заскользили, пальцы вдавились в плечи: жестко и грубо. Непередаваемо хорошо.
Тор с нажимом погладил спину брата — ладони зацепились за старый шрам, идущий от лопатки едва ли не к самой пояснице — и робко опустил руки на твердые ягодицы. Вот такого он точно не делал. Или делал?
Пальцы инстинктивно сжались, Локи застонал жарко и протяжно, и Тор едва не поступил так же: звук чужого удовольствия заставил и без того напряжённое тело вспыхнуть от острого, мучительного наслаждения.
Быстрее. Ближе. Ещё.
Посеребренные застежки лопнули от одного рывка, толстая, выделанная из шкур невиданных животных кожа поползла по швам, и Локи приподнялся, помогая освободить бедра от жалких остатков когда-то крепких штанов.
Чистая, прохладная, обнажённая кожа. Тор зарычал.
— Самый настоящий Бог грома, — засмеялся в ответ Локи. — Мой бог.
Тор вздрогнул, до шока остро почувствовав упирающийся в живот член брата. Но мгновение потускнело и кануло в бездну, так и не успев дать ростков сомнения. Потому что в рот снова толкнулся жадный язык. Потому что Локи задвигался, жалобно постанывая, выгибаясь, втираясь в него всем своим жарким гибким телом.
Требуя. Умоляя. Разрушая до основания. В пепел. В жалкие осколки.
Маленький огненный Рагнарёк.
— Приподнимись. Ну же, Тор. Давай. Помоги мне.
Шепот прорвался сквозь мутную, окутывающую сознание пелену. Заставил отвлечься от изучения пальцами каждой напряженной мышцы, каждой жилы. Заставил вынырнуть из непередаваемого блаженства и тут же нырнуть в него снова. Потому что освобождённый от джинс член звонко шлепнул по бедру брата, а потом удобно лег аккурат между его ягодицами, оставив за собой влажный след.
Локи задышал часто, прерывисто, прижался щекой к щеке. И замер, напряженный, натянутый как тетива.
Тор погладил брата по крестцу. Надо же, какая мягкая тут кожа. Будто цыплячьим пухом покрыта. Нежная. А ниже…
Локи зашептал что-то, вскрикнул восторженно и одним движением насадился на ласкающие пальцы. Тут же мучительно застонав и по-птичьи цепко впившись в длинные волосы брата.
Сумасшедший.
Как же горячо. И туго так, что сводит пальцы.
Потрясающе. Ни с кем больше…
Тор потянулся к губам Локи и погрузился языком во влажно приоткрытый рот. Покорный. Податливый. Каким никогда не был его хозяин.
Поцелуй увлек, захватил, и Тор пропустил момент, когда Локи начал двигаться. Чуть-чуть приподнимаясь и опускаясь снова. Опасливо, медленно. И всё же каждым движением выдавая свою возрастающую жажду. С каждым движением принимая в себя пальцы глубже и глубже.
— Ещё, — потребовал Локи и гневно зашипел, стоило придержать его за бедро. — Дай мне.
И тогда Тор открыл глаза.
У Локи пылали щёки. Горели двумя лихорадочными пятнами, как яркие бока у молодых яблок. Невидящий взгляд пьяно блестел, губы заметно дрожали, и всё это вместе представляло собой такое зрелище, что Тор невольно застонал. Просто не успел себя удержать. Да и надо ли было?
Локи моргнул, глянул дико, странно испуганно, будто его застали безо всякой защиты, и Тор застонал снова, резко вталкивая пальцы в его горячее, гладкое нутро. Будто пытаясь таким образом достать до самого сердца.
Рядом кто-то вскрикнул, но то, верно, было эхом короткого, сдавленного восклицания Локи. Больно? Нет? Хорошо?
— Ты только мой, — Локи облизнул пересохшие от частого дыхания губы, вдавил пальцы в плечи, повторил повелительно: — Ничей больше. Всегда. Только мой.
— Твой? — нахмурился Тор.
Что-то в груди с треском лопнуло и разбилось. Растеклось обжигающей волной боли.
Твой?
Тор открыл рот, чтобы сказать что-то, прекратить это сумасшествие и ахнул от неожиданности, когда Локи завел руку за спину и стиснул в кулаке его член. Не слишком уверенно, неловко… совершенно.
И горько до невозможности.
Так нельзя. Неправильно. Порочно.
Они оба — безумцы. Локи!
Локи навис сверху, его прерывистое дыхание обожгло губы, а потом чуть влажное тугое тепло охватило головку члена. И Тор вцепился в крепко обхватывающие его бедра, то ли останавливая, то ли притягивая брата ближе к себе.
А потом выбора не осталось.
Мучительное удовольствие стёрло мысли, опустошило душу, и Тор перестал видеть что-либо кроме Локи. Чувствовать что-либо, кроме мучительной горячей тесноты его тела. Желать чего-либо ещё.
— Помоги мне, — взмолился Локи.
И застонал так жалобно, что противиться не хватило сил.
Тор откинулся на спину, ладони его скользнули по теплой коже, крепко обхватили талию, и бёдра будто сами собой двинулись вверх, неумолимо насаживая Локи на член. Глубже. Теснее. Невыносимее.
Ещё один толчок. Ещё. Теперь уже вместе, почти синхронно. Под хриплый возглас Локи, когда шершавая ладонь обхватила его член, под сдавленный стон Тора, когда бедра соприкоснулись друг с другом.
Под тихое, отчаянное рыдание сжавшейся у стены Джейн.
Закольцованное в вечности быстротечное мгновение. Сплетённое, связанное всё убыстряющимися, слаженными движениями.
— Сейчас ты мой, Тор, — беззвучно шептал Локи, удерживая, не отпуская взгляд брата. Смаргивая, слизывая выступающую испарину. — Сейчас ты только мой.
— Локи, — так же беззвучно отвечал ему Тор, — Локи…
То ли соглашаясь, то ли всё ещё сопротивляясь самому себе.
Вот кто — истинный безумец.
— Скажи мне. Сейчас. Немедленно. Тор…
Локи жадно дышал, длинные пряди растрепанных волос хлестали его по плечам, и это завораживало, манило, как темное биение ручья.
Сводящего скулы своим холодом и всё же утоляющего даже самую жестокую жажду.
И в том нет его вины.
Тор бездумно провел по взмокшему торсу брата и остановил ладонь аккурат над сердцем. А потом потянул Локи к себе.
— Я люблю тебя, — выдохнул он едва слышно.
И провалился, исчез в остром слепящем удовольствии.
Чтобы через три вздоха замереть в первом за свою жизнь Сне Всеотца.
Локи склонился над неподвижным телом брата. Провел двумя пальцами по его раскрытой ладони и отстранился. А потом повернулся к беззвучно всхлипывающей, зажимающей себе рот рукой Джейн. Будто только сейчас вспомнил о её присутствии. Будто только сейчас это приобрело для него хоть какое-то значение.
И поднялся на ноги.
Джейн попыталась отползти, но спину и так холодила стена, и получилось только сжаться в комок ещё плотнее.
Жалкая попытка избежать неминуемого. Локи фыркнул, наклонившись, рассматривая Джейн с холодным любопытством. Тронул мокрую дорожку на её щеке и фыркнул снова:
— Понравилось?
Движение запястья, светящаяся нить в мгновение ока втянулась под тут же посиневшую кожу, и Джейн всхлипнула от облегчения.
Локи оглянулся вокруг, забормотал что-то, и все следы произошедшего стерлись, будто их и не было. Будто всё произошедшее — только безобидный кошмар.
Если бы.
Джейн зажмурилась, а когда вновь осмелилась открыть глаза, Локи уже застегивал на груди зияющий прорехами доспех.
С прикроватной тумбочки мирно светила новехонькая лампа, и тени от её остова тянулись к самому потолку. Длинные и ровные, точно прутья в клетке.
Локи подошел неслышно. Только что осматривался в задумчивости посреди комнаты, и вот уже здесь, рядом, стоит на одном колене, и от его дыхания в воздухе образуются облачка пара.
— Знаешь… Как тебя там? Джейн Фостер, да? — лицо Локи разгладилось до безмятежности. Расцвело неожиданно сочувствующей улыбкой. — Знаешь, Джейн Фостер, что самое забавное? Проснувшись, Тор даже не вспомнит о том, что произошло. Для этого он слишком правильный. Такая правда о самом себе, обо мне просто не впишется в его мир… В отличие от тебя.
Тор просто не будет помнить.
Джейн вскинула голову, с удивлением вглядываясь в прозрачные, непроницаемые глаза Бога Лжи.
Локи улыбался одними губами. Холодно и равнодушно. Мёртво.
— Но ты помнить будешь, — закончил он.
И исчез в накрывшей Джейн бессознательной темноте.
Фандом: "Тор"
Автор: inquilinus
Бета: Angst-Team
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Пейринг/Персонажи: Тор/Локи, Джейн
Жанр: pwp, ангст
Саммари: Иногда правда меняет всё. А иногда вовсе ничего не меняет.
Дисклеймер: права за Марвел
Статус: закончен
Размер: мини (3472 слова)
Задание: "— Не убивайте меня, пожалуйста! Я в отпуске!"
читать дальшеОднообразная гладь Атакамы не давала зацепиться взгляду, и тот поневоле обращался вверх, к щедро усыпанному звездами небу. Пустыня вокруг жилых помещений Паранальной обсерватории привычно молчала, и только дующий меж низких гор ветер тихо подвывал временами.
Пусто. Ровно. И тоскливо до невозможности.
Тор глубоко вдохнул сухой воздух. Ничто не роднило здешние места с проклятым краем, и всё же, вглядываясь в ломаную линию горизонта, почему-то он вспоминал Йотунхейм. А вслед за этим полный ледяного презрения взгляд Локи и лязг цепей в наступившей после оглашения приговора тишине. И ненависть, тяжелая, безмерная ненависть, исходящая ото всех без исключения.
Внезапный озноб заставил Тора передернуть плечами. Злость на брата давно прошла, и, сменив её, где-то внутри, прямо за ребрами, снова заворочался алчный, глухой к увещеваниям демон вины. Вдруг всё могло бы быть иначе? А он просто не смог, не понял, упустил момент?
— Пойдем обратно, бог ты мой. Замерзнешь.
По голосу было понятно, что Джейн улыбается. Тор не мог этого видеть, — слепил льющийся из дверного проёма свет, — но был уверен в этом так же, как в том, что горизонт вот-вот начнет розоветь. Милая, добрая, ласковая Джейн…
В том, как она подошла, как тронула за плечо, чувствовалась нерешительность. Впрочем, Джейн всё в последнее время делала так: робко брала за руку, отводила глаза, стоило вглядеться в них внимательнее, даже говорила редко, осторожно, отмеряя слова как драгоценные жемчужины.
Будто боялась чего-то. Себя? Его? Тору не хотелось об этом задумываться. Гораздо проще было обнять, привлечь к себе и зарыться пальцами в мягкие волосы. Правда, от этого гложущая изнутри тоска почему-то стала ещё гуще и болезненней.
Небо медленно и неотвратимо светлело.
Тор осторожно погладил Джейн по голове и решительно отстранился:
— Мне нужно домой. В Асгард.
— Зачем? — Джейн нахмурилась, яркий свет резко очертил её профиль и лег тенями под заострившимися скулами. — Что-то случилось?
— Нет. Не знаю, — Тор покачал головой, не находя слов, чтобы объяснить Джейн причины своего беспокойства. — Просто…
— Просто столько времени прошло, и я стала тебе чужой. Скучной. Обычной смертной, не ровней тебе — богу, — Джейн запнулась. Выдохнула горько и устало: — Не хватает смелости сказать мне об этом?
— Что за глупости ты говоришь?
Тор потянулся взять Джейн за руку, но та отступила на шаг. А потом ещё на один.
— Ты даже не поцеловал меня ни разу. Ни разу за всю неделю. Я всё ждала, когда ты заметишь меня, когда наконец отвлечешься от своих поистине божественных тревог за судьбы мира, но этого так и не произошло. Зачем тогда ты приехал ко мне, Тор? Зачем, если больше ничего ко мне не чувствуешь?
Джейн снова вывернулась из рук, и через мгновение балконная дверь закрылась за ней с мягким щелчком.
Тор выругался вполголоса. Мидгардские женщины!
Джейн нашлась в своей маленькой спальне. Стояла, обняв себя руками, будто мерзла, и Тор мгновенно почувствовал себя вдвойне виноватым. Так легко, думая об одном, обидеть другого.
— Ты дорога мне, Джейн. Как никто другой в этом мире.
Всеотец, как звучит-то торжественно... Локи бы сейчас просто умер от смеха.
Хрупкие плечи дрогнули в ответ на прикосновение. Джейн медленно повернулась и вскинула голову, заглядывая Тору в глаза. Пытливо, недоверчиво, будто слово бога вовсе не имело для неё значения. Будто она ждала вовсе не этого. Чего же тогда?
— А теперь — поцелуй!
Тор замер, так и не коснувшись приоткрытых губ Джейн.
Нет. Не может быть.
— Снова откажешься? — голос Локи отскакивал от стен как детский мидгарский мячик. Эхо почти пустой комнаты поначалу вторило ему, но выдохлось быстро, будто постеснялось соперничать. Бог все-таки. — Тор, Тор… Такое спелое яблочко само падает в руки, а ты медлишь. В чем же причина? О, нет! — восклицание Локи наполнилось притворным ужасом: — Неужели сила мужская подводит?!
Джейн прижалась к Тору, и её испуганный, растерянный взгляд заметался в поисках источника голоса.
— Что это?
Белый шар стоявшей на тумбочке лампы освещал узкую, аккуратно заправленную кровать и скучно-серый шкаф. Яркий свет выбелил каждый угол, каждую щель, и пол казался в нем залитым тускло блестящим льдом. Здесь негде было спрятаться даже таракану, но чужое присутствие ощущалось кожей, и будь Тор волком, шерсть на его загривке давно бы встала дыбом.
— Что происходит? Это Локи? Но ты же говорил, что… — Глаза Джейн расширились от ужаса, когда гулкий смех снова заполнил спальню до краёв. — Ты же говорил, что он в заключении, что приговорен к…
— Смерти от скуки, — Тор услышал, как Локи тихо хмыкнул в наступившей тишине: — Самая страшная кара для меня, правда? А что самое страшное для тебя, сын Одина? О, я, кажется, знаю.
Тор молчал, всё ещё не в силах поверить собственным ушам. Призванный из соседней спальни молот ударил в ладонь, пальцы рефлекторно сжались на обтянутой кожей рукояти, но привычное ощущение уверенности в собственной силе и правоте никак не приходило. Всё, что Тор сейчас чувствовал, легко можно было описать только одним словом — смятение. Как Локи оказался на Земле? Как?!
— Локи… — Губы казались чужими, звуки тяжелыми точно камни. А потом осознание слов брата вытеснило только что теснившее грудь тревожное волнение. Тор набычился: — Если ты только попробуешь причинить ей боль…
— Вот так?
В спину дохнуло холодом. Тор резко развернулся, пытаясь заслонить собой Джейн, но невидимый вихрь уже подхватил её и со всего размаху впечатал в стену.
— Гадина!
Тор взревел. Но нападать было не на кого, и молот, порушив скудную мебель в щепки, остановился.
— Брось свою глупую железяку. Она тебе ничем не поможет.
Опрокинутая лампа позволила теням сгуститься. Слиться воедино, рождая тонкий, вытянутый к потолку силуэт. Тень. Очень быстро обретшую кровь и плоть. Тор вскинул молот, но ему не позволили сделать и шага.
— Ещё одно движение — и она умрет.
Джейн, будто услышав, болезненно застонала, и Тор, глянув на неё, похолодел: узкая голубая лента опутывала тонкую шею и тянулась, вливалась в запястье Локи, как ещё одна вена. Проклятый Йотунхейм! Нить Ариадны. Если такую разорвать насильно — получившийся хлыст разрежет слабую человеческую плоть на куски.
Надо потянуть время и попытаться найти выход.
— Как ты освободился?
Локи выглядел именно таким, каким Тор его помнил по залу суда. Подпаленная кожа доспеха, грязная изодранная одежда, кровоподтек на скуле. И тот же самый злой оскал, кривящий нервные губы.
— Как освободился? Обратился в крысу и перегрыз охране жилы. Хотя нет — судя по выклеванным глазам, это был сокол. А может сегодня просто выходной для злодеев. Одна ночь в году, когда им позволена любая шалость. Не все ли тебе равно? — путеводная нить пошла искрами, туго натянулась, стоило Локи сделать шаг вперед, и Тор невольно задержал дыхание: показалось, что та вот-вот лопнет.
Локи оскалился, не преминув это заметить:
— Боишься за свою мидгардскую шлюшку? Правильно делаешь. Хотя я до сих пор не могу понять, что ты в ней нашел? И ладно бы имел её во все дыры, так нет. Только пылинки сдуваешь.
Тор с трудом сдержал рвущуюся наружу ярость.
—Хватит, Локи. Она ведь ничего тебе не сделала.
Джейн застонала, бестолково скользя руками по гладкому полу, и открыла мутные глаза. Тор дернулся помочь и тут же замер от хлесткого:
— Не смей.
Тор сжал кулаки, мерзкое чувство беспомощности затопило душу, и страх, холодный и тяжелый сковал тело крепче, чем кандалы. Локи ведь и правда убьет Джейн, если дать ему повод. Не моргнув глазом. Походя. Как досаждающую мошку.
— Я дам тебе всё, что ты захочешь. Только не тронь её.
Локи в ответ на мольбу скривился. А потом его губы снова расползлись в усмешке.
— Сколько непритворного героизма! Благородный Тор благородно жертвует собой. И что дальше? Воткнешь себе нож в грудь, если я прикажу? Ради неё?
— Чего ты хочешь, Локи? — Тор устало вздохнул и опустил бесполезный молот. Давящая пустота, давно поселившаяся в груди, вдруг снова всколыхнулась и захлестнула душу муторным и черным. Не его ли вина, что брат превратился в это вот злобное чудовище?
— О, всего лишь немного ласки. То, что ты так щедро и бездумно раздаешь простым смертным.
Тор недоуменно нахмурился:
— Я не понимаю.
— Всё-таки Тор, ты всегда был немного… туповат, — Локи закатил глаза. — Снимай эти мидгардские шмотки. И поживее. У меня мало времени.
— Нет, — до Тора наконец дошло, чего хочет брат. Он в ужасе отшатнулся: — Ни за что. Никогда.
— Да, — Локи спокойно расстегнул наруч на левой руке и принялся за второй. — За одну не прерванную жизнь. Сегодня.
— Безумец… — Тор не мог поверить своим ушам. — Ты сошел с ума. Как можно?..
Грубая ткань рвалась с треском: Локи раздирал её пальцами, когда застежки не поддавались с первого раза. Молча. Ни на мгновение не отрывая взгляд от лица Тора. И только когда снятый доспех скрылся под ворохом одежды, снова заговорил:
— Выходит, я был прав насчет немощи? Тогда понятно, почему ты так обожаешь свой Мьёльнир. Надо же тебе хоть чем-то трахать девок.
Тор прыгнул. Не думая. Мгновенно потеряв рассудок от бешенства. Пальцы сжались вокруг холодного как лёд горла, и от грохота падения двух сплетённых тел ухнуло эхо. Лафеево отродье! Тор зарычал и впечатал Локи затылком в пол. Снова. Ещё раз. Ещё. И пришел в себя от тонкого пронзительного визга.
Джейн.
— Отпусти её. Отпусти, сволочь!
Локи хрипел, лицо его быстро багровело, но губы кривились, и Тору казалось, что над ним потешаются, как над глупым ребенком.
Дрянь. Мерзкая ублюдочная дрянь!
Крик Джейн резко оборвался, видимо, она снова упала в обморок, и Тор заставил себя ослабить хватку.
— Отпусти её. Удушу как паршивого пса, если не отпустишь.
Локи кашлял, жадно глотал воздух, но что-то в его глазах едва не заставила Тора сорваться снова.
— Боюсь, она всё равно умрет первой.
Голос Локи был слабым, сиплым, как у последнего пропойцы, и… торжествующим. Гадёныш. Прекрасно сознаёт, что выиграл.
Тор разжал пальцы — взгляд зацепился за быстро наливающиеся на шее брата синяки — и заставил себя встать. Тело повиновалось неохотно, будто враз обессилело. Совсем как тогда, несколько лет назад, когда отец в нём разочаровался.
Локи неторопливо поднялся на ноги и теперь смотрел холодно и равнодушно. Будто добившись покорности, вовсе потерял к происходящему интерес. Или просто хорошо скрывал свои эмоции?
— Локи…
— Раздевайся. Я не буду предлагать трижды.
Тор поколебался мгновение и потянул вверх край футболки. Если бы он мог справиться с магией брата…
— Очнись, — Локи небрежно пнул свернувшуюся клубком Джейн, и та тихо застонала в ответ, но так и не пришла в себя. — Поднимайся, девка, а то пропустишь весь спектакль.
Тор чудовищным усилием воли заставил себя остаться на месте. Будет только хуже. Не сейчас. Нужно выгадать момент, когда Локи потеряет над собой контроль.
Джейн открыла глаза и инстинктивно отшатнулась, едва разглядела нависающего над ней бога. Локи это развеселило, и он едва смог выговорить сквозь смех:
— Возрадуйся, смертная. После сегодняшнего вечера ты уже ничего не будешь бояться, — Тор на всякий случай шагнул ближе к брату, и остаток фразы тот, выпрямившись, выдохнул уже ему в лицо: — Ну, или сдохнешь в муках, если кое-кто сглупит и попытается мне противиться.
— Я не стану… — Тор протянул руку, и пальцы легли на неожиданно теплую кожу предплечья. Отчего-то казалось, что Локи сейчас, хоть и не щеголял йотунской синевой, стылый как лёд. — Не стану… брат.
Чего он хотел добиться, вызывая к жизни ненавистное Локи обращение? Гнева? Сомнения? Стыда? Во всяком случае, не этого каменного равнодушия.
У Локи дернулась верхняя губа. Медленно поползла вверх, обнажая ровные, не потерявшие белизны зубы. Ухмылка растягивалась неспешно, один вдох, второй, и только к третьему она превратилась в полноценный оскал.
Локи кивнул Тору на едва ли ни в щепки размолотую кровать, одним движением пальцев возвращая ей первозданный вид.
— Сядь. Сцепи руки за спиной. Смотри только на меня.
— Не надо, Тор. Пожалуйста, не надо. Тор!..
Джейн. Всеотец, лучше бы она молчала.
Локи даже не повернул головы. Только повел рукой, заставив нить обвить свое запястье еще раз. И дернул.
— Заткнись. Вякнешь ещё хоть раз, и я отрежу от твоего ненаглядного героя кусочек на память.
Джейн болезненно вскрикнула, Тор дернулся, но не посмел отвести от лица Локи взгляд. Пусть брат увлечется, пусть забудет обо всём. Пусть…
— Закрой глаза.
Локи улыбнулся как-то иначе. Не понять, как. Не злобно, не торжествующе. Без ненависти. Почему?
Тор послушно сомкнул веки. И тут же ощутил чужое дыхание на щеке. Сухое, огненно жаркое.
— Ты помнишь, Тор? — шептал Локи, чуть касаясь губами кожи, — помнишь, когда тебе было пятнадцать, мы спали вместе после первых в нашей жизни пиров и сражений? Помнишь, как прижимал меня к себе, как целовал? Помнишь?
Что за бред? Тора передернуло. Он-то думал, что обезумевший брат хочет взять над ним верх хоть в чем-то. Унизить. Оскорбить. Это было бы просто и понятно. Но такое…
— Ты ошибаешься, Локи.
Мягко, не настаивая. Хотя хотелось вырваться, сбросить опустившиеся на плечи руки. Локи... Сумасшедший, достойный жалости.
Локи придвинулся ближе. Опустился сверху, сжав бедра Тора коленями.
Слишком близко. Стыдно. Неподобающе.
— Ты думал обо мне. Часто думал.
— Да, — признал Тор.
Это, по крайней мере, было правдой.
Локи вздохнул, прижался щекой к щеке Тора.
— Обними меня.
Не похоже на приказ. Скорее униженная просьба. Вот только и за исполнение, и за отказ в ней можно одинаково возненавидеть.
Обнаженная спина под пальцами была каменной от напряжения. Тор неловко погладил её вверх-вниз и оставил ладони под чуть выступающими лопатками. Локи снова вздохнул, глубоко, тяжко, и прижался плотнее. Горячий, как печка в зимнее утро. И одновременно — ледяной, точно йотунский ветер. Локи…
— Я скучал без тебя, — Тор совсем не думал, что скажет что-то подобное, но вот слова уже произнесены, и в них почему-то совсем нет фальши.
Локи вздрогнул. Всем телом. Так лошади вздрагивают, если их укусит слепень.
— Молчи, — прошептал он.
А потом прижался губами к губам Тора. Не пытаясь их раскрыть, просто болезненно сильно. Отчаянно.
Тор попытался отодвинуться, но Локи крепко схватил его за волосы. Оторвался на секунду, чтобы глотнуть воздуха, и набросился снова, укусив едва не до крови.
Где-то рядом завыла Джейн, но Тор только отстранённо отметил этот факт. Потому-то рот его уже жадно ловил скользящий по ноющим губам язык Локи. Потому-то душу затопило опустошающее, выворачивающее понимание того, что это уже было. Их первый поцелуй. Такой же неловкий, болезненный, жаркий.
Один всеотец…
Это уже было.
— Локи… Локи, постой, — Тор снова попытался отстраниться и застонал, когда настойчивый, твердый язык толкнулся ему в рот.
И ещё раз. И ещё. Начисто стирая все мысли. Оставляя только острое, голодное вожделение. Как Иггдрасиль, ужасающе быстро прорастающее в каждую жилу, каждую клетку тела. Подчиняющее себе всё и вся.
Тор прижал к себе брата так, что у того затрещали кости. Но Локи только ахнул блаженно и запрокинул голову, открывая взгляду белую, в багровых отметинах шею.
— Прости, — взмолился Тор, целуя собственноручно оставленные следы. Не зная, за что именно просит прощения. За то ли, что причинил боль или за то, что забыл? — Прости за всё.
— Сними с меня эти проклятые штаны, — потребовал Локи, приподнявшись. Властно, будто имея полное на то право. Задыхаясь.
Руки его заскользили, пальцы вдавились в плечи: жестко и грубо. Непередаваемо хорошо.
Тор с нажимом погладил спину брата — ладони зацепились за старый шрам, идущий от лопатки едва ли не к самой пояснице — и робко опустил руки на твердые ягодицы. Вот такого он точно не делал. Или делал?
Пальцы инстинктивно сжались, Локи застонал жарко и протяжно, и Тор едва не поступил так же: звук чужого удовольствия заставил и без того напряжённое тело вспыхнуть от острого, мучительного наслаждения.
Быстрее. Ближе. Ещё.
Посеребренные застежки лопнули от одного рывка, толстая, выделанная из шкур невиданных животных кожа поползла по швам, и Локи приподнялся, помогая освободить бедра от жалких остатков когда-то крепких штанов.
Чистая, прохладная, обнажённая кожа. Тор зарычал.
— Самый настоящий Бог грома, — засмеялся в ответ Локи. — Мой бог.
Тор вздрогнул, до шока остро почувствовав упирающийся в живот член брата. Но мгновение потускнело и кануло в бездну, так и не успев дать ростков сомнения. Потому что в рот снова толкнулся жадный язык. Потому что Локи задвигался, жалобно постанывая, выгибаясь, втираясь в него всем своим жарким гибким телом.
Требуя. Умоляя. Разрушая до основания. В пепел. В жалкие осколки.
Маленький огненный Рагнарёк.
— Приподнимись. Ну же, Тор. Давай. Помоги мне.
Шепот прорвался сквозь мутную, окутывающую сознание пелену. Заставил отвлечься от изучения пальцами каждой напряженной мышцы, каждой жилы. Заставил вынырнуть из непередаваемого блаженства и тут же нырнуть в него снова. Потому что освобождённый от джинс член звонко шлепнул по бедру брата, а потом удобно лег аккурат между его ягодицами, оставив за собой влажный след.
Локи задышал часто, прерывисто, прижался щекой к щеке. И замер, напряженный, натянутый как тетива.
Тор погладил брата по крестцу. Надо же, какая мягкая тут кожа. Будто цыплячьим пухом покрыта. Нежная. А ниже…
Локи зашептал что-то, вскрикнул восторженно и одним движением насадился на ласкающие пальцы. Тут же мучительно застонав и по-птичьи цепко впившись в длинные волосы брата.
Сумасшедший.
Как же горячо. И туго так, что сводит пальцы.
Потрясающе. Ни с кем больше…
Тор потянулся к губам Локи и погрузился языком во влажно приоткрытый рот. Покорный. Податливый. Каким никогда не был его хозяин.
Поцелуй увлек, захватил, и Тор пропустил момент, когда Локи начал двигаться. Чуть-чуть приподнимаясь и опускаясь снова. Опасливо, медленно. И всё же каждым движением выдавая свою возрастающую жажду. С каждым движением принимая в себя пальцы глубже и глубже.
— Ещё, — потребовал Локи и гневно зашипел, стоило придержать его за бедро. — Дай мне.
И тогда Тор открыл глаза.
У Локи пылали щёки. Горели двумя лихорадочными пятнами, как яркие бока у молодых яблок. Невидящий взгляд пьяно блестел, губы заметно дрожали, и всё это вместе представляло собой такое зрелище, что Тор невольно застонал. Просто не успел себя удержать. Да и надо ли было?
Локи моргнул, глянул дико, странно испуганно, будто его застали безо всякой защиты, и Тор застонал снова, резко вталкивая пальцы в его горячее, гладкое нутро. Будто пытаясь таким образом достать до самого сердца.
Рядом кто-то вскрикнул, но то, верно, было эхом короткого, сдавленного восклицания Локи. Больно? Нет? Хорошо?
— Ты только мой, — Локи облизнул пересохшие от частого дыхания губы, вдавил пальцы в плечи, повторил повелительно: — Ничей больше. Всегда. Только мой.
— Твой? — нахмурился Тор.
Что-то в груди с треском лопнуло и разбилось. Растеклось обжигающей волной боли.
Твой?
Тор открыл рот, чтобы сказать что-то, прекратить это сумасшествие и ахнул от неожиданности, когда Локи завел руку за спину и стиснул в кулаке его член. Не слишком уверенно, неловко… совершенно.
И горько до невозможности.
Так нельзя. Неправильно. Порочно.
Они оба — безумцы. Локи!
Локи навис сверху, его прерывистое дыхание обожгло губы, а потом чуть влажное тугое тепло охватило головку члена. И Тор вцепился в крепко обхватывающие его бедра, то ли останавливая, то ли притягивая брата ближе к себе.
А потом выбора не осталось.
Мучительное удовольствие стёрло мысли, опустошило душу, и Тор перестал видеть что-либо кроме Локи. Чувствовать что-либо, кроме мучительной горячей тесноты его тела. Желать чего-либо ещё.
— Помоги мне, — взмолился Локи.
И застонал так жалобно, что противиться не хватило сил.
Тор откинулся на спину, ладони его скользнули по теплой коже, крепко обхватили талию, и бёдра будто сами собой двинулись вверх, неумолимо насаживая Локи на член. Глубже. Теснее. Невыносимее.
Ещё один толчок. Ещё. Теперь уже вместе, почти синхронно. Под хриплый возглас Локи, когда шершавая ладонь обхватила его член, под сдавленный стон Тора, когда бедра соприкоснулись друг с другом.
Под тихое, отчаянное рыдание сжавшейся у стены Джейн.
Закольцованное в вечности быстротечное мгновение. Сплетённое, связанное всё убыстряющимися, слаженными движениями.
— Сейчас ты мой, Тор, — беззвучно шептал Локи, удерживая, не отпуская взгляд брата. Смаргивая, слизывая выступающую испарину. — Сейчас ты только мой.
— Локи, — так же беззвучно отвечал ему Тор, — Локи…
То ли соглашаясь, то ли всё ещё сопротивляясь самому себе.
Вот кто — истинный безумец.
— Скажи мне. Сейчас. Немедленно. Тор…
Локи жадно дышал, длинные пряди растрепанных волос хлестали его по плечам, и это завораживало, манило, как темное биение ручья.
Сводящего скулы своим холодом и всё же утоляющего даже самую жестокую жажду.
И в том нет его вины.
Тор бездумно провел по взмокшему торсу брата и остановил ладонь аккурат над сердцем. А потом потянул Локи к себе.
— Я люблю тебя, — выдохнул он едва слышно.
И провалился, исчез в остром слепящем удовольствии.
Чтобы через три вздоха замереть в первом за свою жизнь Сне Всеотца.
Локи склонился над неподвижным телом брата. Провел двумя пальцами по его раскрытой ладони и отстранился. А потом повернулся к беззвучно всхлипывающей, зажимающей себе рот рукой Джейн. Будто только сейчас вспомнил о её присутствии. Будто только сейчас это приобрело для него хоть какое-то значение.
И поднялся на ноги.
Джейн попыталась отползти, но спину и так холодила стена, и получилось только сжаться в комок ещё плотнее.
Жалкая попытка избежать неминуемого. Локи фыркнул, наклонившись, рассматривая Джейн с холодным любопытством. Тронул мокрую дорожку на её щеке и фыркнул снова:
— Понравилось?
Движение запястья, светящаяся нить в мгновение ока втянулась под тут же посиневшую кожу, и Джейн всхлипнула от облегчения.
Локи оглянулся вокруг, забормотал что-то, и все следы произошедшего стерлись, будто их и не было. Будто всё произошедшее — только безобидный кошмар.
Если бы.
Джейн зажмурилась, а когда вновь осмелилась открыть глаза, Локи уже застегивал на груди зияющий прорехами доспех.
С прикроватной тумбочки мирно светила новехонькая лампа, и тени от её остова тянулись к самому потолку. Длинные и ровные, точно прутья в клетке.
Локи подошел неслышно. Только что осматривался в задумчивости посреди комнаты, и вот уже здесь, рядом, стоит на одном колене, и от его дыхания в воздухе образуются облачка пара.
— Знаешь… Как тебя там? Джейн Фостер, да? — лицо Локи разгладилось до безмятежности. Расцвело неожиданно сочувствующей улыбкой. — Знаешь, Джейн Фостер, что самое забавное? Проснувшись, Тор даже не вспомнит о том, что произошло. Для этого он слишком правильный. Такая правда о самом себе, обо мне просто не впишется в его мир… В отличие от тебя.
Тор просто не будет помнить.
Джейн вскинула голову, с удивлением вглядываясь в прозрачные, непроницаемые глаза Бога Лжи.
Локи улыбался одними губами. Холодно и равнодушно. Мёртво.
— Но ты помнить будешь, — закончил он.
И исчез в накрывшей Джейн бессознательной темноте.
@темы: Тор/Локи