Усталость единственное, что ещё ощущал Локи. Ветер до крови стёр душу, не оставив ни эмоций, ни мыслей, и теперь только монотонный свист заполнял её до краёв. Башни Асгарда сверкали в свете заходящего солнца, нестерпимый блеск застил взгляд, и если бы Локи не был вороном, слезы лились бы из его глаз, не переставая. Дома. Наконец-то.

Боль жгла мышцы, но остановиться, передохнуть – нельзя. Только быстрее. Только вперед. Его ждут. Изнывают от тоски, мучаются надеждой и ждут.

Локи позволил крыльям сложиться, и неимоверное облегчение пронзило его, пока безвольное тело камнем падало вниз. Навесная галерея вблиз ристалища куталась в тени, но мгла обтекала Тора, будто не смела коснуться, и его, застывшего, вглядывающегося в небо, легко можно было рассмотреть издалека.

Локи начал обращаться ещё в полете. Полуворонье горло исторгло хриплый, предупреждающий крик, крылья судорожно дернулись в последний раз, и Локи рухнул в протянутые руки брата, неспособный даже дышать.

- Ну? – тут же нетерпеливо затормошил его Тор, - ты принес благую весть?

Локи рассмеялся бы, если б мог. Вот, оказывается, как по нему тосковали, как беспокоились…

Какой он дурак.

- Говори же, Локи! – Пальцы впились в плечи, встряхнули, - Нашел молот? С ним всё в порядке? Он цел?

- Дай хоть воды напиться… братец.

Хотелось сказать другое, хотелось вылить наружу едкую обиду в брани и обвинениях, но губы только горько скривились, и не пустили меж себя ни единого слова. Не сейчас.

- Не сейчас, - предсказуемо отмахнулся Тор от просьбы. – Говори! И я собственноручно подам тебе лучшего мёда.

Локи молчал. Молчал, с трудом поднимаясь на ноги, кутаясь в пыльный плащ и опираясь на золоченые перила. Ждал ли он благодарности? Мечтал ли о ней? Хотел ли, чтобы Тор целовал ему руки, услышав, что любимая игрушка найдена?

Не передать как.

- Ну же! Локи! Я смогу вернуть его?

Пальцы Тора продавили легкие наручи, окольцевали запястья, и вырвать их из цепкого захвата было так же трудно, как удержать спину прямой.

Локи отвернулся, шагнул к непроглядной темени распахнутой двери и только тогда смог выдавить из себя два холодных как глыбы льда слова:

- Его сможешь.

@темы: Тор/Локи

---

Название: Кусок льда
Фандом: "Тор"
Автор: inquilinus
Бета: Angst-Team
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Пейринг/Персонажи: Тор/Локи, Джейн
Жанр: pwp, ангст
Саммари: Иногда правда меняет всё. А иногда вовсе ничего не меняет.
Дисклеймер: права за Марвел
Статус: закончен
Размер: мини (3472 слова)
Задание: "— Не убивайте меня, пожалуйста! Я в отпуске!"

Однообразная гладь Атакамы не давала зацепиться взгляду, и тот поневоле обращался вверх, к щедро усыпанному звездами небу. Пустыня вокруг жилых помещений Паранальной обсерватории привычно молчала, и только дующий меж низких гор ветер тихо подвывал временами.

Пусто. Ровно. И тоскливо до невозможности.

Тор глубоко вдохнул сухой воздух. Ничто не роднило здешние места с проклятым краем, и всё же, вглядываясь в ломаную линию горизонта, почему-то он вспоминал Йотунхейм. А вслед за этим полный ледяного презрения взгляд Локи и лязг цепей в наступившей после оглашения приговора тишине. И ненависть, тяжелая, безмерная ненависть, исходящая ото всех без исключения.

Внезапный озноб заставил Тора передернуть плечами. Злость на брата давно прошла, и, сменив её, где-то внутри, прямо за ребрами, снова заворочался алчный, глухой к увещеваниям демон вины. Вдруг всё могло бы быть иначе? А он просто не смог, не понял, упустил момент?

— Пойдем обратно, бог ты мой. Замерзнешь.

По голосу было понятно, что Джейн улыбается. Тор не мог этого видеть, — слепил льющийся из дверного проёма свет, — но был уверен в этом так же, как в том, что горизонт вот-вот начнет розоветь. Милая, добрая, ласковая Джейн…

В том, как она подошла, как тронула за плечо, чувствовалась нерешительность. Впрочем, Джейн всё в последнее время делала так: робко брала за руку, отводила глаза, стоило вглядеться в них внимательнее, даже говорила редко, осторожно, отмеряя слова как драгоценные жемчужины.

Будто боялась чего-то. Себя? Его? Тору не хотелось об этом задумываться. Гораздо проще было обнять, привлечь к себе и зарыться пальцами в мягкие волосы. Правда, от этого гложущая изнутри тоска почему-то стала ещё гуще и болезненней.

Небо медленно и неотвратимо светлело.

Тор осторожно погладил Джейн по голове и решительно отстранился:

— Мне нужно домой. В Асгард.

— Зачем? — Джейн нахмурилась, яркий свет резко очертил её профиль и лег тенями под заострившимися скулами. — Что-то случилось?

— Нет. Не знаю, — Тор покачал головой, не находя слов, чтобы объяснить Джейн причины своего беспокойства. — Просто…

— Просто столько времени прошло, и я стала тебе чужой. Скучной. Обычной смертной, не ровней тебе — богу, — Джейн запнулась. Выдохнула горько и устало: — Не хватает смелости сказать мне об этом?

— Что за глупости ты говоришь?

Тор потянулся взять Джейн за руку, но та отступила на шаг. А потом ещё на один.

— Ты даже не поцеловал меня ни разу. Ни разу за всю неделю. Я всё ждала, когда ты заметишь меня, когда наконец отвлечешься от своих поистине божественных тревог за судьбы мира, но этого так и не произошло. Зачем тогда ты приехал ко мне, Тор? Зачем, если больше ничего ко мне не чувствуешь?

Джейн снова вывернулась из рук, и через мгновение балконная дверь закрылась за ней с мягким щелчком.

Тор выругался вполголоса. Мидгардские женщины!

Джейн нашлась в своей маленькой спальне. Стояла, обняв себя руками, будто мерзла, и Тор мгновенно почувствовал себя вдвойне виноватым. Так легко, думая об одном, обидеть другого.

— Ты дорога мне, Джейн. Как никто другой в этом мире.

Всеотец, как звучит-то торжественно... Локи бы сейчас просто умер от смеха.

Хрупкие плечи дрогнули в ответ на прикосновение. Джейн медленно повернулась и вскинула голову, заглядывая Тору в глаза. Пытливо, недоверчиво, будто слово бога вовсе не имело для неё значения. Будто она ждала вовсе не этого. Чего же тогда?

— А теперь — поцелуй!

Тор замер, так и не коснувшись приоткрытых губ Джейн.

Нет. Не может быть.

— Снова откажешься? — голос Локи отскакивал от стен как детский мидгарский мячик. Эхо почти пустой комнаты поначалу вторило ему, но выдохлось быстро, будто постеснялось соперничать. Бог все-таки. — Тор, Тор… Такое спелое яблочко само падает в руки, а ты медлишь. В чем же причина? О, нет! — восклицание Локи наполнилось притворным ужасом: — Неужели сила мужская подводит?!

Джейн прижалась к Тору, и её испуганный, растерянный взгляд заметался в поисках источника голоса.

— Что это?

Белый шар стоявшей на тумбочке лампы освещал узкую, аккуратно заправленную кровать и скучно-серый шкаф. Яркий свет выбелил каждый угол, каждую щель, и пол казался в нем залитым тускло блестящим льдом. Здесь негде было спрятаться даже таракану, но чужое присутствие ощущалось кожей, и будь Тор волком, шерсть на его загривке давно бы встала дыбом.

— Что происходит? Это Локи? Но ты же говорил, что… — Глаза Джейн расширились от ужаса, когда гулкий смех снова заполнил спальню до краёв. — Ты же говорил, что он в заключении, что приговорен к…

— Смерти от скуки, — Тор услышал, как Локи тихо хмыкнул в наступившей тишине: — Самая страшная кара для меня, правда? А что самое страшное для тебя, сын Одина? О, я, кажется, знаю.

Тор молчал, всё ещё не в силах поверить собственным ушам. Призванный из соседней спальни молот ударил в ладонь, пальцы рефлекторно сжались на обтянутой кожей рукояти, но привычное ощущение уверенности в собственной силе и правоте никак не приходило. Всё, что Тор сейчас чувствовал, легко можно было описать только одним словом — смятение. Как Локи оказался на Земле? Как?!

— Локи… — Губы казались чужими, звуки тяжелыми точно камни. А потом осознание слов брата вытеснило только что теснившее грудь тревожное волнение. Тор набычился: — Если ты только попробуешь причинить ей боль…

— Вот так?

В спину дохнуло холодом. Тор резко развернулся, пытаясь заслонить собой Джейн, но невидимый вихрь уже подхватил её и со всего размаху впечатал в стену.

— Гадина!

Тор взревел. Но нападать было не на кого, и молот, порушив скудную мебель в щепки, остановился.

— Брось свою глупую железяку. Она тебе ничем не поможет.

Опрокинутая лампа позволила теням сгуститься. Слиться воедино, рождая тонкий, вытянутый к потолку силуэт. Тень. Очень быстро обретшую кровь и плоть. Тор вскинул молот, но ему не позволили сделать и шага.

— Ещё одно движение — и она умрет.

Джейн, будто услышав, болезненно застонала, и Тор, глянув на неё, похолодел: узкая голубая лента опутывала тонкую шею и тянулась, вливалась в запястье Локи, как ещё одна вена. Проклятый Йотунхейм! Нить Ариадны. Если такую разорвать насильно — получившийся хлыст разрежет слабую человеческую плоть на куски.

Надо потянуть время и попытаться найти выход.

— Как ты освободился?

Локи выглядел именно таким, каким Тор его помнил по залу суда. Подпаленная кожа доспеха, грязная изодранная одежда, кровоподтек на скуле. И тот же самый злой оскал, кривящий нервные губы.

— Как освободился? Обратился в крысу и перегрыз охране жилы. Хотя нет — судя по выклеванным глазам, это был сокол. А может сегодня просто выходной для злодеев. Одна ночь в году, когда им позволена любая шалость. Не все ли тебе равно? — путеводная нить пошла искрами, туго натянулась, стоило Локи сделать шаг вперед, и Тор невольно задержал дыхание: показалось, что та вот-вот лопнет.

Локи оскалился, не преминув это заметить:

— Боишься за свою мидгардскую шлюшку? Правильно делаешь. Хотя я до сих пор не могу понять, что ты в ней нашел? И ладно бы имел её во все дыры, так нет. Только пылинки сдуваешь.

Тор с трудом сдержал рвущуюся наружу ярость.

—Хватит, Локи. Она ведь ничего тебе не сделала.

Джейн застонала, бестолково скользя руками по гладкому полу, и открыла мутные глаза. Тор дернулся помочь и тут же замер от хлесткого:

— Не смей.

Тор сжал кулаки, мерзкое чувство беспомощности затопило душу, и страх, холодный и тяжелый сковал тело крепче, чем кандалы. Локи ведь и правда убьет Джейн, если дать ему повод. Не моргнув глазом. Походя. Как досаждающую мошку.

— Я дам тебе всё, что ты захочешь. Только не тронь её.

Локи в ответ на мольбу скривился. А потом его губы снова расползлись в усмешке.

— Сколько непритворного героизма! Благородный Тор благородно жертвует собой. И что дальше? Воткнешь себе нож в грудь, если я прикажу? Ради неё?

— Чего ты хочешь, Локи? — Тор устало вздохнул и опустил бесполезный молот. Давящая пустота, давно поселившаяся в груди, вдруг снова всколыхнулась и захлестнула душу муторным и черным. Не его ли вина, что брат превратился в это вот злобное чудовище?

— О, всего лишь немного ласки. То, что ты так щедро и бездумно раздаешь простым смертным.

Тор недоуменно нахмурился:

— Я не понимаю.

— Всё-таки Тор, ты всегда был немного… туповат, — Локи закатил глаза. — Снимай эти мидгардские шмотки. И поживее. У меня мало времени.

— Нет, — до Тора наконец дошло, чего хочет брат. Он в ужасе отшатнулся: — Ни за что. Никогда.

— Да, — Локи спокойно расстегнул наруч на левой руке и принялся за второй. — За одну не прерванную жизнь. Сегодня.

— Безумец… — Тор не мог поверить своим ушам. — Ты сошел с ума. Как можно?..

Грубая ткань рвалась с треском: Локи раздирал её пальцами, когда застежки не поддавались с первого раза. Молча. Ни на мгновение не отрывая взгляд от лица Тора. И только когда снятый доспех скрылся под ворохом одежды, снова заговорил:

— Выходит, я был прав насчет немощи? Тогда понятно, почему ты так обожаешь свой Мьёльнир. Надо же тебе хоть чем-то трахать девок.

Тор прыгнул. Не думая. Мгновенно потеряв рассудок от бешенства. Пальцы сжались вокруг холодного как лёд горла, и от грохота падения двух сплетённых тел ухнуло эхо. Лафеево отродье! Тор зарычал и впечатал Локи затылком в пол. Снова. Ещё раз. Ещё. И пришел в себя от тонкого пронзительного визга.

Джейн.

— Отпусти её. Отпусти, сволочь!

Локи хрипел, лицо его быстро багровело, но губы кривились, и Тору казалось, что над ним потешаются, как над глупым ребенком.

Дрянь. Мерзкая ублюдочная дрянь!

Крик Джейн резко оборвался, видимо, она снова упала в обморок, и Тор заставил себя ослабить хватку.

— Отпусти её. Удушу как паршивого пса, если не отпустишь.

Локи кашлял, жадно глотал воздух, но что-то в его глазах едва не заставила Тора сорваться снова.

— Боюсь, она всё равно умрет первой.

Голос Локи был слабым, сиплым, как у последнего пропойцы, и… торжествующим. Гадёныш. Прекрасно сознаёт, что выиграл.

Тор разжал пальцы — взгляд зацепился за быстро наливающиеся на шее брата синяки — и заставил себя встать. Тело повиновалось неохотно, будто враз обессилело. Совсем как тогда, несколько лет назад, когда отец в нём разочаровался.

Локи неторопливо поднялся на ноги и теперь смотрел холодно и равнодушно. Будто добившись покорности, вовсе потерял к происходящему интерес. Или просто хорошо скрывал свои эмоции?

— Локи…

— Раздевайся. Я не буду предлагать трижды.

Тор поколебался мгновение и потянул вверх край футболки. Если бы он мог справиться с магией брата…

— Очнись, — Локи небрежно пнул свернувшуюся клубком Джейн, и та тихо застонала в ответ, но так и не пришла в себя. — Поднимайся, девка, а то пропустишь весь спектакль.

Тор чудовищным усилием воли заставил себя остаться на месте. Будет только хуже. Не сейчас. Нужно выгадать момент, когда Локи потеряет над собой контроль.

Джейн открыла глаза и инстинктивно отшатнулась, едва разглядела нависающего над ней бога. Локи это развеселило, и он едва смог выговорить сквозь смех:

— Возрадуйся, смертная. После сегодняшнего вечера ты уже ничего не будешь бояться, — Тор на всякий случай шагнул ближе к брату, и остаток фразы тот, выпрямившись, выдохнул уже ему в лицо: — Ну, или сдохнешь в муках, если кое-кто сглупит и попытается мне противиться.

— Я не стану… — Тор протянул руку, и пальцы легли на неожиданно теплую кожу предплечья. Отчего-то казалось, что Локи сейчас, хоть и не щеголял йотунской синевой, стылый как лёд. — Не стану… брат.

Чего он хотел добиться, вызывая к жизни ненавистное Локи обращение? Гнева? Сомнения? Стыда? Во всяком случае, не этого каменного равнодушия.

У Локи дернулась верхняя губа. Медленно поползла вверх, обнажая ровные, не потерявшие белизны зубы. Ухмылка растягивалась неспешно, один вдох, второй, и только к третьему она превратилась в полноценный оскал.

Локи кивнул Тору на едва ли ни в щепки размолотую кровать, одним движением пальцев возвращая ей первозданный вид.

— Сядь. Сцепи руки за спиной. Смотри только на меня.

— Не надо, Тор. Пожалуйста, не надо. Тор!..

Джейн. Всеотец, лучше бы она молчала.

Локи даже не повернул головы. Только повел рукой, заставив нить обвить свое запястье еще раз. И дернул.

— Заткнись. Вякнешь ещё хоть раз, и я отрежу от твоего ненаглядного героя кусочек на память.

Джейн болезненно вскрикнула, Тор дернулся, но не посмел отвести от лица Локи взгляд. Пусть брат увлечется, пусть забудет обо всём. Пусть…

— Закрой глаза.

Локи улыбнулся как-то иначе. Не понять, как. Не злобно, не торжествующе. Без ненависти. Почему?

Тор послушно сомкнул веки. И тут же ощутил чужое дыхание на щеке. Сухое, огненно жаркое.

— Ты помнишь, Тор? — шептал Локи, чуть касаясь губами кожи, — помнишь, когда тебе было пятнадцать, мы спали вместе после первых в нашей жизни пиров и сражений? Помнишь, как прижимал меня к себе, как целовал? Помнишь?

Что за бред? Тора передернуло. Он-то думал, что обезумевший брат хочет взять над ним верх хоть в чем-то. Унизить. Оскорбить. Это было бы просто и понятно. Но такое…

— Ты ошибаешься, Локи.

Мягко, не настаивая. Хотя хотелось вырваться, сбросить опустившиеся на плечи руки. Локи... Сумасшедший, достойный жалости.

Локи придвинулся ближе. Опустился сверху, сжав бедра Тора коленями.

Слишком близко. Стыдно. Неподобающе.

— Ты думал обо мне. Часто думал.

— Да, — признал Тор.

Это, по крайней мере, было правдой.

Локи вздохнул, прижался щекой к щеке Тора.

— Обними меня.

Не похоже на приказ. Скорее униженная просьба. Вот только и за исполнение, и за отказ в ней можно одинаково возненавидеть.

Обнаженная спина под пальцами была каменной от напряжения. Тор неловко погладил её вверх-вниз и оставил ладони под чуть выступающими лопатками. Локи снова вздохнул, глубоко, тяжко, и прижался плотнее. Горячий, как печка в зимнее утро. И одновременно — ледяной, точно йотунский ветер. Локи…

— Я скучал без тебя, — Тор совсем не думал, что скажет что-то подобное, но вот слова уже произнесены, и в них почему-то совсем нет фальши.

Локи вздрогнул. Всем телом. Так лошади вздрагивают, если их укусит слепень.

— Молчи, — прошептал он.

А потом прижался губами к губам Тора. Не пытаясь их раскрыть, просто болезненно сильно. Отчаянно.

Тор попытался отодвинуться, но Локи крепко схватил его за волосы. Оторвался на секунду, чтобы глотнуть воздуха, и набросился снова, укусив едва не до крови.

Где-то рядом завыла Джейн, но Тор только отстранённо отметил этот факт. Потому-то рот его уже жадно ловил скользящий по ноющим губам язык Локи. Потому-то душу затопило опустошающее, выворачивающее понимание того, что это уже было. Их первый поцелуй. Такой же неловкий, болезненный, жаркий.

Один всеотец…

Это уже было.

— Локи… Локи, постой, — Тор снова попытался отстраниться и застонал, когда настойчивый, твердый язык толкнулся ему в рот.

И ещё раз. И ещё. Начисто стирая все мысли. Оставляя только острое, голодное вожделение. Как Иггдрасиль, ужасающе быстро прорастающее в каждую жилу, каждую клетку тела. Подчиняющее себе всё и вся.

Тор прижал к себе брата так, что у того затрещали кости. Но Локи только ахнул блаженно и запрокинул голову, открывая взгляду белую, в багровых отметинах шею.

— Прости, — взмолился Тор, целуя собственноручно оставленные следы. Не зная, за что именно просит прощения. За то ли, что причинил боль или за то, что забыл? — Прости за всё.

— Сними с меня эти проклятые штаны, — потребовал Локи, приподнявшись. Властно, будто имея полное на то право. Задыхаясь.

Руки его заскользили, пальцы вдавились в плечи: жестко и грубо. Непередаваемо хорошо.

Тор с нажимом погладил спину брата — ладони зацепились за старый шрам, идущий от лопатки едва ли не к самой пояснице — и робко опустил руки на твердые ягодицы. Вот такого он точно не делал. Или делал?

Пальцы инстинктивно сжались, Локи застонал жарко и протяжно, и Тор едва не поступил так же: звук чужого удовольствия заставил и без того напряжённое тело вспыхнуть от острого, мучительного наслаждения.

Быстрее. Ближе. Ещё.

Посеребренные застежки лопнули от одного рывка, толстая, выделанная из шкур невиданных животных кожа поползла по швам, и Локи приподнялся, помогая освободить бедра от жалких остатков когда-то крепких штанов.

Чистая, прохладная, обнажённая кожа. Тор зарычал.

— Самый настоящий Бог грома, — засмеялся в ответ Локи. — Мой бог.

Тор вздрогнул, до шока остро почувствовав упирающийся в живот член брата. Но мгновение потускнело и кануло в бездну, так и не успев дать ростков сомнения. Потому что в рот снова толкнулся жадный язык. Потому что Локи задвигался, жалобно постанывая, выгибаясь, втираясь в него всем своим жарким гибким телом.

Требуя. Умоляя. Разрушая до основания. В пепел. В жалкие осколки.

Маленький огненный Рагнарёк.

— Приподнимись. Ну же, Тор. Давай. Помоги мне.

Шепот прорвался сквозь мутную, окутывающую сознание пелену. Заставил отвлечься от изучения пальцами каждой напряженной мышцы, каждой жилы. Заставил вынырнуть из непередаваемого блаженства и тут же нырнуть в него снова. Потому что освобождённый от джинс член звонко шлепнул по бедру брата, а потом удобно лег аккурат между его ягодицами, оставив за собой влажный след.

Локи задышал часто, прерывисто, прижался щекой к щеке. И замер, напряженный, натянутый как тетива.

Тор погладил брата по крестцу. Надо же, какая мягкая тут кожа. Будто цыплячьим пухом покрыта. Нежная. А ниже…

Локи зашептал что-то, вскрикнул восторженно и одним движением насадился на ласкающие пальцы. Тут же мучительно застонав и по-птичьи цепко впившись в длинные волосы брата.

Сумасшедший.

Как же горячо. И туго так, что сводит пальцы.

Потрясающе. Ни с кем больше…

Тор потянулся к губам Локи и погрузился языком во влажно приоткрытый рот. Покорный. Податливый. Каким никогда не был его хозяин.

Поцелуй увлек, захватил, и Тор пропустил момент, когда Локи начал двигаться. Чуть-чуть приподнимаясь и опускаясь снова. Опасливо, медленно. И всё же каждым движением выдавая свою возрастающую жажду. С каждым движением принимая в себя пальцы глубже и глубже.

— Ещё, — потребовал Локи и гневно зашипел, стоило придержать его за бедро. — Дай мне.

И тогда Тор открыл глаза.

У Локи пылали щёки. Горели двумя лихорадочными пятнами, как яркие бока у молодых яблок. Невидящий взгляд пьяно блестел, губы заметно дрожали, и всё это вместе представляло собой такое зрелище, что Тор невольно застонал. Просто не успел себя удержать. Да и надо ли было?

Локи моргнул, глянул дико, странно испуганно, будто его застали безо всякой защиты, и Тор застонал снова, резко вталкивая пальцы в его горячее, гладкое нутро. Будто пытаясь таким образом достать до самого сердца.

Рядом кто-то вскрикнул, но то, верно, было эхом короткого, сдавленного восклицания Локи. Больно? Нет? Хорошо?

— Ты только мой, — Локи облизнул пересохшие от частого дыхания губы, вдавил пальцы в плечи, повторил повелительно: — Ничей больше. Всегда. Только мой.

— Твой? — нахмурился Тор.

Что-то в груди с треском лопнуло и разбилось. Растеклось обжигающей волной боли.

Твой?

Тор открыл рот, чтобы сказать что-то, прекратить это сумасшествие и ахнул от неожиданности, когда Локи завел руку за спину и стиснул в кулаке его член. Не слишком уверенно, неловко… совершенно.

И горько до невозможности.

Так нельзя. Неправильно. Порочно.

Они оба — безумцы. Локи!

Локи навис сверху, его прерывистое дыхание обожгло губы, а потом чуть влажное тугое тепло охватило головку члена. И Тор вцепился в крепко обхватывающие его бедра, то ли останавливая, то ли притягивая брата ближе к себе.

А потом выбора не осталось.

Мучительное удовольствие стёрло мысли, опустошило душу, и Тор перестал видеть что-либо кроме Локи. Чувствовать что-либо, кроме мучительной горячей тесноты его тела. Желать чего-либо ещё.

— Помоги мне, — взмолился Локи.

И застонал так жалобно, что противиться не хватило сил.

Тор откинулся на спину, ладони его скользнули по теплой коже, крепко обхватили талию, и бёдра будто сами собой двинулись вверх, неумолимо насаживая Локи на член. Глубже. Теснее. Невыносимее.

Ещё один толчок. Ещё. Теперь уже вместе, почти синхронно. Под хриплый возглас Локи, когда шершавая ладонь обхватила его член, под сдавленный стон Тора, когда бедра соприкоснулись друг с другом.

Под тихое, отчаянное рыдание сжавшейся у стены Джейн.

Закольцованное в вечности быстротечное мгновение. Сплетённое, связанное всё убыстряющимися, слаженными движениями.

— Сейчас ты мой, Тор, — беззвучно шептал Локи, удерживая, не отпуская взгляд брата. Смаргивая, слизывая выступающую испарину. — Сейчас ты только мой.

— Локи, — так же беззвучно отвечал ему Тор, — Локи…

То ли соглашаясь, то ли всё ещё сопротивляясь самому себе.

Вот кто — истинный безумец.

— Скажи мне. Сейчас. Немедленно. Тор…

Локи жадно дышал, длинные пряди растрепанных волос хлестали его по плечам, и это завораживало, манило, как темное биение ручья.

Сводящего скулы своим холодом и всё же утоляющего даже самую жестокую жажду.

И в том нет его вины.

Тор бездумно провел по взмокшему торсу брата и остановил ладонь аккурат над сердцем. А потом потянул Локи к себе.

— Я люблю тебя, — выдохнул он едва слышно.

И провалился, исчез в остром слепящем удовольствии.

Чтобы через три вздоха замереть в первом за свою жизнь Сне Всеотца.

Локи склонился над неподвижным телом брата. Провел двумя пальцами по его раскрытой ладони и отстранился. А потом повернулся к беззвучно всхлипывающей, зажимающей себе рот рукой Джейн. Будто только сейчас вспомнил о её присутствии. Будто только сейчас это приобрело для него хоть какое-то значение.

И поднялся на ноги.

Джейн попыталась отползти, но спину и так холодила стена, и получилось только сжаться в комок ещё плотнее.

Жалкая попытка избежать неминуемого. Локи фыркнул, наклонившись, рассматривая Джейн с холодным любопытством. Тронул мокрую дорожку на её щеке и фыркнул снова:

— Понравилось?

Движение запястья, светящаяся нить в мгновение ока втянулась под тут же посиневшую кожу, и Джейн всхлипнула от облегчения.

Локи оглянулся вокруг, забормотал что-то, и все следы произошедшего стерлись, будто их и не было. Будто всё произошедшее — только безобидный кошмар.

Если бы.

Джейн зажмурилась, а когда вновь осмелилась открыть глаза, Локи уже застегивал на груди зияющий прорехами доспех.

С прикроватной тумбочки мирно светила новехонькая лампа, и тени от её остова тянулись к самому потолку. Длинные и ровные, точно прутья в клетке.

Локи подошел неслышно. Только что осматривался в задумчивости посреди комнаты, и вот уже здесь, рядом, стоит на одном колене, и от его дыхания в воздухе образуются облачка пара.

— Знаешь… Как тебя там? Джейн Фостер, да? — лицо Локи разгладилось до безмятежности. Расцвело неожиданно сочувствующей улыбкой. — Знаешь, Джейн Фостер, что самое забавное? Проснувшись, Тор даже не вспомнит о том, что произошло. Для этого он слишком правильный. Такая правда о самом себе, обо мне просто не впишется в его мир… В отличие от тебя.

Тор просто не будет помнить.

Джейн вскинула голову, с удивлением вглядываясь в прозрачные, непроницаемые глаза Бога Лжи.

Локи улыбался одними губами. Холодно и равнодушно. Мёртво.

— Но ты помнить будешь, — закончил он.

И исчез в накрывшей Джейн бессознательной темноте.

@темы: Тор/Локи

---

Локи/Бартон. Залететь от Локи, реакция всей команды.

Фьюри замолчал, вперил в Клинта ничего не выражающий взгляд, и тот машинально прикрыл руками выпирающий живот. Нелепый бабский жест, сразу же выдавший его с головой.

- Бартон не согласится, - Наташа отвернулась, делая вид, что внимательно рассматривает ползущие по стеклу капли дождя. - Бесчеловечно это.

- Это опасно. – Доктор Беннер растерянно поправил очки, но те снова упорно поползли вниз по переносице. – Чужая биология, побочные эффекты, отсутствие информации. Мы не знаем, какие у случившегося будут последствия. Я согласен с директором Фьюри: плод надо извлечь.

- Надо же, как забавно. – Тони поудобнее устроился в кресле, и то едва слышно заскрипело, - похоже, наше зеленое пугало боится, что скоро появится монстр пострашнее его самого.

- Не кликай беду, - Тор встал, заходил из угла в угол, то и дело поглядывая на застывшего посреди комнаты стрелка. – Дитя моего брата… Как это могло произойти?

- Не помню, - Клинт осторожно озирался вокруг, просчитывая пути к отступлению. Дело принимало дурной оборот, и разум стремительно гас под натиском наверняка усиленных Локи инстинктов.

Выжить. Защитить. Сберечь любой ценой.

Лучше бы его убили вместе с этим отродьем еще полгода назад.

- Даже врагу нужно давать шанс.

Тихая фраза Стивена повисла в воздухе.

Все замолчали. Замерли, не глядя друг на друга.

И только Клинт продолжал бездумно поглаживать ходящий ходуном живот.

---

Локи|Эрик Сэлвиг. После сеанса связи с читаури Локи мучается от болей. Сэлвиг пытается ему помочь. NH!

163 слова

Локи крепко сцепил зубы, чтобы не выдать себя стоном. Но боль накатывала снова и снова, сильнее с каждым разом, и, в конце концов, ноги просто перестали его держать. Локи съехал по стене на пол, но никто из суетящихся вокруг людей не остановился. Все, все до единого проходили мимо. Кому-то было всё равно, кто-то боялся, а кто-то просто был слишком увлечен изучением Тессеракта, чтобы замечать низвергнутого на колени бога. Впрочем, Селвиг всё-таки замер рядом и перестал сиять отстраненно-восхищенной улыбкой:

- Всё в порядке?

В голосе человечка звучало непритворное беспокойство, и Локи схватился за раздираемую мукой грудь, едва не расхохотавшись. Едва. Сил хватило только на то, чтобы губы с трудом растянулись в кривую ухмылку. Его пожалел простой смертный. Ну не забавно ли?

– Сердце? Вот возьмите, должно помочь.

Две красные пилюли в протянутой руке всё-таки заставили Локи разразиться хриплым каркающим смехом. Боль отступила, позволив подняться на ноги, и Селвиг отпрянул, мгновенно затерявшись в толпе.

Так и не услышав ответа Локи:

– Глупец. Сердце для меня непозволительная роскошь.

---

Тор/Локи

На заявку II-44 Тор/Локи. АУ. Тор - в меру избалованный сын политика, Локи - выдающийся актер, с тяжелым детством. Встреча на приеме

194 слова

Тор делает вид, что внимательно слушает, но щебет дочки замминистра пролетает мимо ушей. Локи все-таки пришел. Тело бросает в жар, по коже бегут мурашки, хочется подойти, хотя бы просто прикоснуться, но Тор не двигается с места: с Локи нельзя так, как со всеми. Малейшая фамильярность или двусмысленная шутка, хоть какое-то проявление чувств на людях, и мести, подчас жестокой, не избежать. Локи ревностно осторожен, щепетилен до тошноты в вопросах сохранности их репутаций, и это раздражает настолько же, насколько и льстит.

Четыре года. Четыре года тайных встреч, три их которых Тор уже не пытается завязать роман с кем-то ещё.

Пальцы Локи обхватывают бокал: тонкие, длинные, резко выделяющиеся своей белизной на фоне темно-красного вина. Тор вспоминает, как облизывал их два дня назад, как они скользили во рту, гладкие и твердые; как короткие, но вместе с тем острые ногти впивались в спину, понукая двигаться сильнее, и глухой стон заставляет горло вибрировать и сжиматься. Нельзя. Тише.

Локи бросает на Тора короткий, будто случайный взгляд, отворачивается, но тут же нервным жестом проводит по волосам.

Заметил. Почувствовал.

Где-то в глубине души вспыхивает болезненно-горячее солнце. Тор смотрит не отрываясь: спина Локи неестественно выпрямлена, плечи напряжены, и это может означать только одно.

Сегодня.

@темы: Тор/Локи

---

драбблик Локи/Том

на заявку II-18 Том Хиддлстон|Локи, "Тебе просто нужно больше улыбаться! Улыбка делает мир вокруг тебя светлее, а людей - добрее!" Кривая улыбка Локи

199 слов

Локи морщится: энтузиазм смертного все равно, что скрип ногтей по стеклу — выдержать можно, но бесит до невозможности. Желание раздавить надоедливую букашку жжёт изнутри, и запертая наручниками магия только добавляет боли, безуспешно пытаясь прорваться наружу.

Человечек перед ним продолжает нервно жестикулировать и облизывать тонкие некрасивые губы, безумно похожие на его собственные. Прозрачные от солнечного света глаза фанатично сверкают, скулы горят от возбуждения, и Локи никак не может отвести от чужого лица брезгливый, но намертво прилипший взгляд. Он всегда слишком любил смотреть в кривые зеркала.

Грубая мидгарская речь касается ушей и скользит мимо. Все тише, мягче. Пока не обрывается совсем.

- Просто попробуй.

Человечек замолкает, улыбается, Локи кажется что с жалостью, но это почему-то не вызывает приступа оправданной ярости. Видимо, он устал больше, чем думал.

Ладони невежи, явно не знающего о подобающем поведении в присутствии бога, обхватывают лицо, но возмутиться и сбросить их нет сил. От чужих рук идет живое щедрое тепло, и окоченевшая кожа медленно согревается.

Тело млеет в неге, и губы Локи невольно выгибаются. Человечек радостно смеется и снова что-то тихо говорит.

Кажется о счастье.

Локи не слышит. Чужой жар прорастает внутрь, заполняет до краев, и это до крика мучительно. И так же хорошо.
Настолько, что не хочется просыпаться.

@темы: Локи/Том

---

драбблик Локи/Том

На заявку II-11 Локи/Хиддлстон "И что они в тебе нашли?"

200 слов

Локи задумчиво проводит пальцем по брови спящего. Тот хмурится – в уголках глаз проявляются ранние тонкие морщинки – и зябко передергивает плечами. Укрытое по пояс тело кажется до невозможности хрупким, как и положено недолговечной человеческой плоти, вот только оно от макушки до пяток сияет радужным ореолом восторженного поклонения.

- И что они в тебе нашли?

Глаза спящего распахиваются, и пальцы Локи мгновенно смыкаются на обнаженном горле.

- Почему поклоняются тебе, а не мне? – шипит он, встряхивая смертного как тряпичную куклу.

Тот хрипит, вцепляется в запястья, но что возможно противопоставить богу?

- Что в тебе есть такого, чего нет во мне?! Что?! – Локи кричит, и стены вокруг ходят ходуном, выдыхая облака пыли.

Отброшенный в угол человечишка кашляет, сгибается в три погибели, но от него не веет страхом. Только недоумением и болью. А ещё унизительной, невыносимой, уничтожающей жалостью.

Локи закрывает лицо ладонями. И то ли воет, то ли смеётся, не в силах совладать с собой.

Глупец. Зачем он пришел сюда? Зачем?! Неужели вправду думал найти ответ?

- Постой, пожалуйста! Мне так хочется с тобой поговорить!

Голос смертного ударяет в спину как нож: остро и болезненно, но именно тогда Бог лжи наконец постигает смысл великой шутки мироздания.

- Искренность… – шепчет он.

И закатывается от хохота.

@темы: Локи/Том

---

Какой фик!!! А-а-а-а!

Название: Терапия, или Мальчик, который кричал: «Тор!»
Автор: Николаос
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Локи, Тор, немного Тони Старка в мутной воде и специально приглашенная звезда Харли Куинн (персонаж вселенной "Бэтмена", поначалу психиатр, а потом любовница и пособница Джокера. Тут ООС, или АУ, не уверена).
Жанр: а фиг его. Романс, наверное.
Размер: миди
Статус: закончен
Аннотация: после Мстителей. Говорят, терапия помогает. Должна, по крайней мере...
Дисклеймер: все принадлежит Марвел.
Примечания:
1. «Доктор Куинн, женщина-врач» (англ. Dr. Quinn, Medicine Woman) — американский драматический телесериал (1993-1998)
2. Джек Напьер - одно из имен Джокера.
3. Упоминается стихотворение Роберта Бернса "Coming Through The Rye".

avenmov.diary.ru/p178945463.htm?from=last#60557...

@темы: чужое прекрасное

---

Тор/Локи. "Я должен тебя ненавидеть..."
Тор смотрит не отрываясь: Локи откидывает голову, тонкие брови страдальчески выгибаются, и уже не остановиться, не прекратить. Поздно.
- Я должен тебя ненавидеть, - потерянно шепчет Тор, позволяя обнять себя ногами.
Локи улыбается. Не брат – он сейчас господин и повелитель. Царь над царем. Искушение над волей.
– Ненавидь, - милостиво соглашается Локи.
И бьет пяткой в поясницу, понукая двигаться быстрее.
– Когда-нибудь…, - рычит Тор, сгребая брата в охапку и сдавливая так, что трещат ребра. – Я возненави…
Но руки Локи обхватывают плечи, губы запечатывают рот, и обещание так и остается непроизнесенным.

@темы: Тор/Локи

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Оправданно поругали. Грущу.
Плохо то, что не знаю, как сделать лучше. Хм...

Как научиться писать лучше? Я чувствую, что строчу шаблоны, и это убивает всякий энтузиазм.

---

Название: Между прошлым и будущим
Автор: inquilinus
Фандом: Тор
Пейринг:Тор/Локи
Рейтинг: PG
Размер: драббл (296 слов)

У Локи кружится голова. Все тело болит, и кажется, что жили стянуты в один гигантский узел. Рот закрыт железным намордником, и губы под ним сводит судорогой. Смешно. Бог на поводке.
Тор глядит мрачно, исподлобья, но по сравнением со взглядами встречающихся на их пути асов, его глаза полны любви и нежности.
Локи хотел бы рассмеяться, плюнуть насмешкой в чужие холодные лица, но ему не позволено этого крохотного утешения. Тронный зал близок, воздух дрожит от ровного как прибой шума толпы, и надо бы подготовить пламенную речь, но в сердце пусто. Холодно, темно и затхло как в темнице.
Нет пути назад. Нет надежды. И одна участь страшнее другой.
Локи с шумом выдыхает, и Тор настороженно оборачивается. Голубые глаза блестят, брови сведены к переносице, но это не гнев, не мрачное торжество, которого можно было бы ожидать. Это...
Тор вдруг резко останавливается. Локи спотыкается, но ему не дают упасть. Пальцы Тора, охватывающие руку чуть выше локтя, сжимаются до боли, расслабляются, снова цепко хватают, и молчание будто пульсирует вместе с каждым вновь и вновь повторяющимся судорожным движением.
- Попроси отца простить тебя, Локи.
В словах Тора мольба и отчаяние. Удивительно. Он что, только сейчас понял, что на самом деле происходит?
-Попроси, пожалуйста. Одного твоего слова будет достаточно, чтобы смягчить приговор.
Локи пытается выразить взглядом все то презрение, что чувствует. Он не слабак, он не станет валяться в ногах того, кто так жестоко с ним поступил. Кто отверг сына в момент, когда тот нуждался в любви больше всего.
- Брат... - продолжает нудить Тор, и Локи улыбается одними глазами.
А вот тебя я прощаю. Всегда прощал. И не мог иначе.
Тор вдруг сгребает в охапку, покачивает в объятиях как маленького ребенка, и Локи устало опускает непокорную голову на подставленное плечо.
Вдруг не с то ни с сего чувствуя неуместное, всепоглощающее облегчение.

@темы: Тор/Локи

---

---

грязное-грязное порно

Том нервно сглотнул. Тело от макушки до пяток трепетало, и его никак не удавалось усмирить. Не помогали ни заученные приемы релаксации, ни самовнушение. Ничего не помогало. Он тронулся. Совершенно.
В трейлере Криса было темно, но сквозь плохо задернутые шторы пробивалась полоска лунного света. Достаточная, чтобы не наткнуться на смутно вырисовывающиеся предметы мебели. Том в красках представил, как с грохотом опрокидывается стул, как его обнаруживают полураздетого, крадущегося как преступник, там, где ему не положено быть, и снова нервно сглотнул. Нет, он точно тронулся.
Крис всхрапнул, перевернулся на другой бок, и Том забыл, как дышать. Адреналин бурлил в крови, возбуждение перехлестывало через край, и все чувства были обострены до предела.
Потрясающее, сногсшибательное ощущение. Если бы в него не была вплетена лента дурно пахнущего страха. И стыда, заставляющего гореть щеки.
Том медленно опустился на колени у изголовья узкой кровати. На лицо Криса упала тень, но рассыпавшиеся по подушке волосы по-прежнему тускло блестели.
В них хотелось зарыться пальцами. Ощутить гладкость, мягкость каждой пряди, но Том пока не решался этого сделать. Слишком рискованно. Хотя... не за этим ли он пришел?
Дыхание перехватывало, все время казалось, что хриплые, похожие на всхлипы вдохи и выдохи можно услышать за милю, но иначе не получалось. Тело вибрировало, требовало прикоснуться, взять то, что ему было нужно, и Том все же протянул руку.
Волосы Криса за последние полгода отросли и, медовые на солнце, непередаваемо богатые оттенками в тени, сейчас они отливали серебром, будто драгоценный металл. Пафосное, избитое сравнение, но другого так и не пришло на ум. Красивые. И противоречивые, мягко-жесткие на ощупь. Том прижал руку ко рту - наружу рвался утробный стон - но пальцы так и не остановились, разглаживая, перебирая тонкие пряди. Боже. Бедра вжались в край кровати, даря слабое, но такое необходимое облегчение.
Том тихо всхлипнул сквозь зубы, в паху часто запульсировала горячая кровь, и когда запястье почти что лихорадочно двигающейся руки обожгло дыхание заворочавшегося Криса, он едва не закричал. Так хорошо. Господи... Это неправильно, стыдно, грязно, но как же хорошо. Ритмично втираясь в жесткое дерево, едва прикрытое тонкой простыней, теребя шелковые, но режущие точно леска волосы, Том задыхался от острого, опустошающего удовольствия. Губы Криса приоткрылись, выдохнули точно в центр влажной от испарины ладони, и терпеть стало невозможно. Немыслимо. Том поднялся на ноги, легко, словно шелуху сбрасывая с себя тонкую ткань спортивных брюк. Обнаженному телу прохладный воздух показался густым, вязким как кисель. Живым. Заставляющим снова, словно в молитве, преклонить колени. Пальцы невесомо, дрязняще обежали член, сжались под головкой огненным кольцом, и Том наклонился ниже, сглотнув глухой стон. Хорошо. Порочно. И сладко так, что от желания закричать сводит скулы. Хотелось тронуть полные, он знал - с крохотной трещинкой в уголке, губы Криса, легко, едва касаясь, чтобы не разбудить, но страх оказался сильнее. Том вздохнул теплый запах вчерашнего солнца, запутавшийся в прядях, втерся щекой в подушку, и его лицо оказалось так близко к лицу безмятежно спящего Криса, что от мучительного блаженства, и столь же мучительного ужаса показалось, в жилах застыла кровь. Намертво. В камень. В горячие пламенеющие угли.
Пальцы на члене разжались. Хотелось не так. Хотелось погрузиться до основания в приоткрытый рот, во влажный обжигающий ад, воображение рисовало перед глазами одну картину греховнее другой, но Том не осмеливался. И только смотрел, облизывал взглядом щеку, покрытую золотистой, жесткой на ощупь щетиной.
Это больно – знать, что не получишь желаемого, не увидишь такой же сильной жажды в прозрачных голубых глазах, не почувствуешь объятия рук: сильных, крепких, перевитых упругими венами. Таких, что с небрежной легкостью заставят тебя подчиняться. Но этого не будет. Никогда.
Никогда. Никогда. Никогда.
Том приподнялся, тяжело опершись на одну руку. Отчаяние мутило рассудок, вплеталось в ядовитую жажду, и, наверное поэтому, страх отступил. И только тихо скулил откуда-то с задворок сознания. Подхваченные в горсть волосы обернулись вокруг члена, насколько хватило длины, Том накрыл их дрожащей ладонью, и короткий шелестящий выдох прорвался сквозь стиснутые зубы. Прикосновение обожгло, и первое же короткое движение бедер закончилось слепящей вспышкой удовольствия. Прижатая большим пальцем прядь потемнела от выступившей смазки, прилипла, впилась в нежную кожу, и Том, глухо застонал, не удержавшись, когда в следующий момент она жестко прошлась по обнажившейся уздечке. Боже. Боже. О, мой бог.
Брови Криса сдвинулись к переносице, дрогнули густые ресницы, он заворочался, переворачиваясь на другой бок, и от неожиданности, давно зашкалившего возбуждения, от полоснувших по члену волос, выскользнувших из едва успевших разжаться пальцев, Том содрогнулся в первой волне оргазма. И в следующей. И в ещё одной. И ещё. Выгнувших тело в немыслимую дугу.
Капли спермы брызгали на подушку, пятнали серебрящиеся в темноте пряди, и Том бездумно наблюдал за ними, выдаивая из своего тела последние отголоски удовольствия.
Крис по-прежнему крепко спал, как маленький ребенок подложив под щеку ладонь. Широкую шершавую ладонь, о которую хотелось потереться носом. Губы невольно изогнулись в тусклой улыбке, Том глубоко вдохнул пряный запах своего сумасшествия и беззвучно отступил в глубокую тень.
Никогда.
Эмоции будто иссякли, высохли вместе с непрошенными, навернувшимися на глаза, но так и не пролившимися слезами. Вместо них в груди растекалась пустота. И не было в ней ничего похожего на так желаемый Томом покой. Ни удовлетворения, ни тепла. Ничего.
Совсем ничего.

---

Название: Второе первое впечатление
Автор: inquilinus
Бета: нет.
Фандом: RPS
Пейринг: Том Хиддлстон/Крис Хэмсворт
Рейтинг: PG
Жанр: слэш
Размер: драббл (575 слов)

Когда Том в первый раз увидел своего партнера по съемкам, то не особенно впечатлился: простоватое лицо, массивная нижняя челюсть и чуть прищуренные глаза привыкшего большую часть времени находиться под ярким солнцем человека не были чертами интеллектуала. И хотя опыт много раз заставлял убеждаться, что внешность порой обманчива, в сознании Тома к Крису Хэмсворту надежно приклеился ярлык обыкновенного,ничем не примечательного парня. На поверку вышло не совсем так, слишком уж тот оказался замкнут и молчалив, слишком много недоступного крылось за натужно порой улыбающимся ртом и скупыми жестами, но это открылось уже потом, а в первую их встречу Том только поприветствовал Криса рукопожатием и равнодушно отвернулся, снова погружаясь в мысли о будущем персонаже.

Начальные обсуждения и пробы сцен тоже не оставили особого следа в его душе. Крис вел себя тихо и незаметно, ровный ко всем, приветливый и выделяющийся из толпы разве что своим спокойствием. Он был точно скалистый остров в бурном океане: непрерывный поток людей разбивался об него, обтекал и оставлял неизменным.

На самом деле первое настоящее впечатление о Крисе Том получил на примерке. Костюмы были неудобными, вычурными и жаркими. И естественно жали и натирали в таких местах, о которых не принято упоминать в приличном обществе. Том мило улыбался и кивал что-то щебечущей ему помощнице костюмера - Салли? Молли? – и пытался застегнуть нечто похожее на крючок на левом боку, когда глухой смешок привлек его внимание. Взгляд невольно вскинулся, Том оглянулся, пытаясь обнаружить источник звука и замер. Крис в парадном облачении Тора выглядел так, как будто родился в нем, естественно и горделиво. Божеством. И нелепый, светящийся золотом доспех не заставил его потускнеть, наоборот, лишь одел в теплый мягкий ореол. Том на полном автомате ответил на хулиганскую улыбку, а потом Крис в лучших традициях пошлых комедий выпятил губы и расчетливо мотнул головой, заставляя отросшие волосы взлететь сверкнувшей в ярком свете глянцевой волной и снова рассыпаться по плечам.

- Трепещите девы Мидгарда, - пафосно прогнусавил он, – Тор, сын Одина, разобьет ваши смертные сердца!

- Скорее это будет принц Чарминг.

Том едва заставил себя преодолеть внезапную немоту. Язык не слушался. Как и глаза, не желающие моргать. Жадный взгляд ощупывал расправленные плечи, проблеск закатного солнца в небрежно заправленной за ухо и снова оказавшейся на свободе пряди, сомкнутые на бутафорском молоте широкие ладони, расслабленно-уверенную позу… Крис непривычно открыто смеялся, что-то говорил, но Том ничего не слышал, впитывая четкий, завершенный образ.

Это было красиво. Это следовало запомнить, впитать в себя как нарисованную мастером картину истинного добродушного величия.

Вокруг хихикали, Крис поиграл бровями, заставив суетящихся девушек прыснуть с новой силой, а Том только вымученно улыбался, удивляясь, как ничего не заметил раньше. Эмоции перетекали из одной в другую, качались от радости и изумления к странной, ничем не объяснимой печали, и каждая секунда откладывалась в памяти как крохотная драгоценность.

Крису подали шлем, и Тома будто кто-то подтолкнул:

- Красивые перья, – начал он отрепетированный только вчера диалог.

Салли? Молли? перестала поправлять неровные складки плаща. Сверкнул полный любопытства взгляд, и она тут же потупилась, засмущавшись. И словно по команде люди вокруг них словно замедлились, то ли прислушиваясь, то ли не
желая помешать.

- Ты же не хочешь начать все заново, правда?..

Крис запнулся, не договорив свою фразу до конца. Будто что-то вдруг не позволило ему бросить глупое, оскорбительное «корова». На загорелом лице явственно проступило недоумение и досада, но они почти тут же исчезли, уступив место беззлобной ухмылке.

- Ты тоже хорош, Локи, – закончил вместо положенного Крис.

И в этот момент Том понял, что, вопреки опасениям, сцена перед коронацией, неуместная, чересчур сентиментальная по своей сути сцена признания в любви дастся ему неподобающе легко.

@темы: РПС, Крис/Том

---

Название: Пятнадцать минут
Автор: inquilinus
Бета: нет.
Фандом: RPS
Пейринг: Том Хиддлстон/Крис Хэмсворт
Рейтинг: PG
Жанр: слэш
Размер: драббл (563 слова)
Саммари: Перерывы в работе порой даются тяжелее, чем сама работа, особенно, когда не знаешь, что чувствуешь.

Крис осторожно прихлебывает обжигающе горячий кофе. Перерыв продлится едва ли больше пятнадцати минут, и нужно успеть хоть что-то закинуть в недовольно бурчащее нутро. Парик раздражает, от выступившей испарины кожа под ним невыносимо зудит, но стоит только дать себе волю – и гримеру придется потратить не меньше получаса, чтобы снова привести всё в приемлемый вид. Том в двух шагах что-то безмятежно напевает себе под нос, его смеющиеся глаза обещают очередную шутку, но молчание все тянется и тянется, насыщаясь не слишком-то уютной тишиной. Крис морщится - напряжение растет, и необъяснимое желание позорно сбежать крепнет с каждой секундой.

Том никогда не позволяет себе ни насмешки, ни злой иронии, но каждый раз, когда съемочная группа вокруг гогочет, Крис только неловко улыбается: ему всё время кажется, что за каждой небрежно-виртуозной фразой кроется что-то ещё. Что-то недоступное, но ощутимое, отдающееся в каждой клетке тела, точно громкий звук для глухого. Это странное ощущение заставляет нервничать, выпрямлять спину, сжимать кулаки… и неловко улыбаться, глядя в веселящуюся толпу.

- «Пусть мы в тревоге, от забот больны,
Но все ж дадим затравленному миру
Передохнуть, чтоб снова кличем бранным
На берегах далеких разразиться…» - Том отламывает крохотный кусочек от черничного пирога и хмыкает, так и не донеся его до рта. – Похоже, сцена на башне Старка грозит стать пафосно-эпичной.

- Опять твой любимый Шекспир? – Крис отхлебывает слишком большой глоток кофе и едва не выплевывает его обратно: так больно обжигает нёбо.

- Разумеется, - бесхитростно улыбается Том, - цитаты на все случаи жизни.

Молчание снова провисает невидимой паутиной. Мысли путаются в ней, барахтаются как слепые букашки, и Крис отворачивается, чтобы не видеть внимательного, обращенного на него взгляда.

За спиной раздается шорох, но проще всего не реагировать. Не замечать.

-«Была чрезмерно кровь моя спокойной,
Холодной, не вскипала от обид, -
И вы постигли нрав мой и попрали
Мое терпенье. Но предупреждаю:
Я буду впредь, как требует мой сан,
Суровым, грозным, вопреки природе.
Я был нежней елея, мягче пуха
И потому утратил уваженье,
Что гордый дух лишь к гордому питает».- Том, закончив нараспев цитировать, смеется. Заразительно, как умеет только он. – Чем не Локи, правда?

- Правда, - вяло отзывается Крис. Низкий, то взлетающий, то затихающий голос все ещё стоит в ушах. Вибрирует где-то глубоко внутри. – Он просто ангел, оскорбленный в лучших чувствах.

- Так и есть, – теперь слова Тома звучат по-другому: скорее ненаигранно печально. – Поверь. Локи не считает себя злодеем. Он считает злодеями всех остальных.

На это нечего ответить, и остается только неопределенно пожать плечами. Крис пытается отвлечься, перестать чувствовать спиной чужое присутствие, и это даже получается. Мысли перескакивают на Эльзу, на их встречу в уикенд, и, наверное поэтому, когда шеи касаются неожиданно прохладные пальцы, все тело бросает в дрожь.

- Чешется? - без всяких эмоций спрашивает Том.

Его пальцы гладят затылок, аккуратно, в то же время с необходимой силой, и удовольствие от их прикосновения растекается под кожей точно радужное солнце. Крис едва успевает подавить блаженный стон, но не может запретить себе инстинктивно расслабиться. И только жмурится, замирая.

- Как я тебя понимаю…- хмыкает Том. – Эта гадость на голове – просто изощренная пытка.

Пытка – не то слово. Крис выдыхает сквозь зубы. И согласно опускает голову, подставляя беззащитную шею.

Все нормально, это просто дружеский жест. Просто дружеский жест. И ничего более.

Ласкающие кожу пальцы останавливаются. А потом медленно-медленно скользят по краю мнимого доспеха. Слева направо.

- Нас зовут, - тихо говорит Крис.

- Да. Я слышу, - так же беззвучно отвечает Том.

Но ни один из них не двигается с места.

@темы: РПС, Крис/Том

---

- Мы сможем все исправить! Вместе!

Лицо Локи искажается. Но это не презрение. И даже не привычная злоба. Тор едва успевает понять, что же видит. За мгновение до того, как острая боль вспарывает бок: в глазах его брата бесконечное, глубокое горе. И отчаяние, вспыхнувшее, стоило ослабить хватку.

- Ты размяк… - тянет Локи.

И не опускает молящего взгляда. Будто всё ещё ждёт. Надеется на что-то. Недостижимое, единственное, могущее спасти.

Тор должен ударить в ответ, но рука только перехватывает запястье брата, не давая ему отстраниться. Так крепко, словно предательской раны и нет вовсе.

- Нет. Я научился любить, – шепчет Тор.

Почти беззвучно. Но Локи слышит. Сводит брови, будто не верит. Не понимает. Ждёт.

Чего?

Тор дышит хрипло – кровь горячими толчками бежит по венам и такими же толчками сочится наружу. Время кончается, вытекает вместе с ней, и думать уже некогда. Мгновение, и будет поздно. Но единственно верных слов не находится.

И тогда Тор наклоняет голову.

Локи стонет потерянно и горько. Кинжал в его руке алый от крови, но губы податливы и сладки. Мучительно, до дрожи сладки. Тор на секунду отрывается от них и целует снова. Глубже. Сильнее. Вкладывая в неподобающее брату прикосновение всю веру, всю надежду, что только есть в сердце. Без остатка.

Ответь. Заклинаю.

И губы Локи вздрагивают. Чтобы в следующий миг открыться навстречу.

- Мы всё сможем вместе. - повторяет Тор.

И не чувствует страха, долго, почти вечность ожидая ответа.

@темы: Тор/Локи

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Шаг назад
Автор: inquilinus
Бета: -
Фандом: RPS
Пейринг: Крис Хэмсворт/Том Хиддлстон
Рейтинг: NC-17.
Размер: 1986 слов
Саммари: Крис приходи в трейлер к Тому обсудить персонажей, но и Локи и Тор - слишком боги, чтобы игра в них обходилась без последствий.


- Чушь! Ты действительно думаешь, что именно ненависть движет Локи?

Том на удивление резок, и не слишком-то привыкший видеть его таким вне съемочной площадки Крис недоуменно хмурится. Почему обычно спокойный, улыбчивый Том так остро отреагировал на вполне невинные слова?

- Ненависть и стремление к власти? И все?!

Влажные после душа волосы Тома совсем как у Локи свиваются в крупные кольца, жесты несдержанны, и за каждым отрывистым движением, каждым словом Крису мерещится тень бога лжи. Это вызывает не столько восхищение – ему самому далеко не так просто каждый раз вживаться в роль, – сколько опаску. Неясную, странную, возникающую на уровне животной интуиции. И то, что Том кутается уютный банный халат, нисколько не уменьшает этого ощущения. Скорее наоборот, делает его острее.

- Послушай… - начинает Крис осторожно, но ему не дают договорить.

- Нет! Это ты послушай! Все его высокопарные речи… Эти глупые, бессильные человеческие слова… Только слова, понимаешь? - глаза Тома горят от возбуждения, и Крис наконец понимает, что именно заставило его так насторожиться: перед ним самый настоящий Локи: порывистый, безумный, до краев переполненный ядом эмоций.

- Ты впустил его слишком глубоко, - ровный тон голоса призван успокоить, рука на шее – привести в чувство, и Том мгновенно реагирует на ставшее привычным им обоим прикосновение: замирает, вскидывая прояснившийся взгляд, и только дышит тяжело и часто.

- Зато ты не даешь своему брутальному крепышу и шанса, - отвечает он вполне спокойно, - ты даже не пытаешься вжиться в шкуру Тора. А зря. Он ведь далеко не такой уж плоский и понятный персонаж, каким кажется.

Крис фыркает: облегчение столь же неожиданно накатывает на него, как до этого настороженность. Руку холодят стекающие с волос капли, но прежде чем убрать ее, хочется непременно сделать какую-нибудь легкомысленную глупость.

- Тор сделал бы так? – пальцы пробираются между мокрыми прядями, нагло ерошат влажный затылок, но Том, вопреки опасениям, отвечает на эту фамильярность только лукавой улыбкой:

- Ты мне скажи.

Крис медленно выдыхает и на секунду прикрывает глаза, пытаясь отрешиться от тусклого света и убогой серости стен. Это каждый раз как прыжок с крыши – мгновение невесомости, которое длится нескончаемо долго. И яркий всплеск чужих воображаемых эмоций, что очень быстро становятся своими. Крис машинально сжимает пальцы в кулак и отодвигается: ему до безумия не хватает тяжести молота в руке. Но сегодня даже воспоминания от приевшегося ощущения хватает за глаза.

Он - сын Одина. И Локи – брат ему. Тот, с кем разделены мальчишеские проказы, поля битвы, славные пиры и… предательство. Том смотрит внимательно, его взгляд стремительно леденеет и лишается всякого выражения.

- Возвращение в Асгард, - выговаривает он одними губами. Будто знает, чувствует, о чем подумал Крис в последний момент. Коварная сцена. Ну что ж. Может оно и к лучшему.

- Зачем? – первое, что срывается с языка, - Зачем, Локи?

Радужный мост за спиной гудит от натуги, медленно разрушая царство ледяных великанов. И вместе с ним сгорает последняя надежда Тора. Нет никакой ошибки. Друзья не солгали ему. Лгал Локи.

Боль разливается в груди. Слепая, всепожирающая, ранящая как острый меч. Её слышно в голосе, её можно попробовать на вкус: едкая, горькая желчь, мучительная, как отчаянное непонимание.

- Я всего лишь хотел быть тебе равным, - слышит Крис прерывистый шепот. Губы Тома вздрагивают, и непонятно – то ли он ударит в следующее мгновение, то ли расплачется, точно дитя. - Но ты ведь не можешь позволить этому случиться, правда? Правда, Тор?! Поэтому и пытаешься мне помешать. Не можешь допустить, чтобы отец гордился мной, так же как и тобой.

- Это не так, Локи, - Крис хватает Тома за руку, но тот легко вырывается. И смеется без намека на веселье:

– Не так?! Прочь с дороги!

Быстро меняющие цвет глаза зеленеют от злости, и ободок радужки вокруг зрачков стремительно превращается в тонкую нить. Как у готовящейся к прыжку разъяренной кошки.
Тор горестно поджимает губы: увещевать сейчас брата – все равно, что топить вечные льды Йотунхейма кострами. Но нельзя не попытаться:

- Локи…

- Бейся со мной! – рычит тот в ответ и хватает небрежно прислоненное к стене копье Одина.

Царапина на щеке, хоть и нанесенная бутафорским оружием горит огнем совсем как настоящая. Крис защищается от следующего, далеко не в полсилы нанесенного удара, подставив наручь, но мнимый доспех с треском ломается. И боль, предвестник неминуемой потери, умножается стократ.

- Я не буду с тобой драться, брат, - Тор с усилием выпрямляет спину – это трудно, будто на каждом плече по взрослому быку, – и вздрагивает: в обращенных на него глазах Локи в мгновение ока не остается ничего человеческого.

- Я тебе не брат, - цедит он сквозь зубы, - И никогда им не был!

По бледной щеке катится слеза, и это совсем не вяжется с маской злобы, искажающей красивое лицо до неузнаваемости. Разве от ненависти плачут?

Острие копья упирается в грудь, но Тор вдруг опускает вцепившиеся в древко руки. Спокойствие накатывает на него как волна, не оставляя после себя ничего, кроме странной неуместной безмятежности. Он не понимает до конца, почему отказ от борьбы кажется ему в этот момент самым правильным решением. Но каждое слово, слетающее с губ, Тор уверен, единственно верное:

- Ты – мой брат, Локи. Всегда был. И всегда будешь.

Широкая, с ладонь, полоса ледяного металла метит уже в горло. Давит, мешая дышать. Но по-прежнему широко распахнутые глаза Локи не наполняются ожидаемым торжеством. Кажется, что они не видят вообще ничего. А может наоборот видят всё. И это пугает до безумия.
Копье давит сильнее, но Тор не отступает. Плевать. Неважно. Или брат сделает шаг ему навстречу сейчас или уже никогда. Локи стонет, если можно так назвать глухой звук, слетающий с его губ, судорожно, до белизны сжатые на древке пальцы соскальзывают, и Тор едва успевает подхватить безвольно оседающее на пол тело.

Копье глухо звякает при падении, но кому теперь есть до него дело? Тор ничего не слышит. Не замечает. Он падает на колени, прижимая брата к себе, и мгновенно мелеет от счастья, когда тот с отчаянной силой отвечает на объятие.

- Локи, - шепчет Тор, зарываясь носом во влажные волосы. Слова не находятся, груди стискивает, будто обручем, и все, что удается – беспомощно повторить снова: – Локи…

Тор смеется, слишком переполненный эмоциями, чтобы молчать. Вместе. Не потерял. Вместе…
Душа купается в чистой, незамутненной радости, и кажется совершенно естественным, когда губы сами находят податливый, удивленно приоткрытый рот. Пораженный вскрик проходит мимо ушей, попытка отстраниться слишком неуверенна, и Тор целует брата ещё раз. Язык трогает ровную кромку зубов, ныряет глубже, и в следующий момент Локи начинает вырываться всерьез.

- Хватит! Стой!

В голосе уже неприкрытая паника, но Тор только отстраненно отмечает это краем сознания: голова как в тумане, и заставить себя остановиться – выше человеческих сил. Каждое жадное прикосновение, каждая ласка доказывают, что брат вот он, с ним, но Тор всё никак не может ими насытиться. Ещё. Глубже. Ощутимее.

Будь Локи сильнее, будь у него хоть малейшее пространство для маневра, он, наверное, смог бы вывернуться, но… проклятые в своей слабости руки пойманы, колени упираются в холодный пол, и Тору нужно до смешного малое усилие, чтобы опрокинуть на него брата.

- Что ты делаешь?!

Пальцы бесцеремонно забираются под халат, с нажимом гладят теплое бедро, медленно скользя от колена вверх. Локи… Том? Сжимает зубы, выгибается, пытаясь уйти от прикосновения, и тут же пораженно ахает, когда рука добирается до паха, и мозолистая ладонь охватывает мошонку.

- Черт! Хемсворт! Приди в себя! – рычит Том в глупо улыбающееся лицо, но пальцы сжимаются
чуть сильнее, тень боли прошивает тело испариной, и единственное, что остается – послушно замереть. Черт-черт-черт. Крис смеётся и целует куда придется: в висок, бровь, глаза, губы, напористо и быстро. Запястья ноют он его крепкой хватки, шея горят яркими пятнами несомненных засосов, но хуже всего то, что властные прикосновения к члену вызывают однозначную реакцию.

Том вхлипывающе стонет, сдаваясь, позволяя чужому языку быстрыми движениями трахать свой рот, и только вздрагивает, когда Крис начинает ритмично вжиматься в его бедро пахом. Распахнутый халат сбился на талии и ничто не мешает ощутить каменную твердость чужого члена. Боже… А если чокнутый Хемсворт на этом не остановится?..

Страх застывает в животе ледяной глыбой, но удовольствие накатывает неумолимо, всё мощнее, острее, сногсшибательнее, отдается горячей тяжестью в поджавшейся мошонке, и в следующую секунду Том уже не помнит о нем, толкаясь в жесткий, далеко не нежно охватывающий кулак. Боже…

- Локи… - восторженно выдыхает Крис, и в его срывающемся голосе столько невозможных эмоций, что Том, не задумываясь, отчаянно тянется за очередным поцелуем.

И неожиданно для самого себя бурно кончает, едва губы успевают соприкоснуться. Оргазм короткий, но мощный настолько, что на секунду перед глазами темнеет. Стон глухо вибрирует меж сомкнутыми губами, тает как холодная мятная конфета, а потом Крис настойчиво тянет руку Тома вниз, и, вне всякого сомнения, именно поселившаяся в душе тень бесстыдного бога заставляет того ничуть не смущаясь расстегнуть пуговицы и обхватить чужую плоть. Нежная шелковистая кожа послушно сдвигается под первым неумелым движением и, пораженный этим ощущением Том останавливается. Господи, что они делают?! Затуманенное сознание стремительно проясняется, но Крис кладет свою ладонь поверх и заставляет Тома проследить пальцами всю немаленькую длину своего члена. Горячее дыхание обжигает истерзанную шею, стыд, непрошенный и жаркий, приливает к щекам, но отступать, скуля и отрицая, поздно. Том закрывает глаза, двигает рукой уже увереннее, то подстраиваясь, то опережая направляющую ладонь Криса, и скоро тот будто деревенеет, целиком сосредотачиваясь на ощущениях. Чтобы в следующее мгновение содрогнуться всем телом.

Бедро, живот, пальцы орошают щедрые капли спермы, и воздух в трейлере, пресыщенный глухими стонами, жадно впитывает в себя еще и терпкий запах секса.

Том загнанно дышит. И что теперь? Ярко-синие глаза Хемсворта так близко, что можно рассмотреть в них отражение собственного лица. Зеркало, бессмысленное и пустое.

- Крис, - шепчет Том, внимательно вглядываясь в расслабленное, лишенное всякого выражения лицо, - Крис, ты меня слышишь?

Никакого ответа. Секунду, две, три… А потом Хэмсворт моргает, раз, другой, и его взгляд медленно и неумолимо наполняется самым настоящим ужасом. Сознание Тома мечется в панике: еще пара мгновений, и наверняка случится что-то непоправимое. Истерика, мордобой, порушенная в щепки мебель… Да все, что угодно.

- Пожалуй, ты был прав насчет Тора, - совершенно спокойно говорит Том, хотя игнорировать последствия случившегося все равно что мило улыбаться несущемуся навстречу грузовику, – В его шкуру влезать опасно. Отдадим Локи прерогативу быть психом. А Тору лучше оставаться простоватым рубакой с широкой душой.

Крис замирает с первым же звуком, но паника в посветлевших глазах отступает. Вот так. Все хорошо. Тому хочется успокоить его еще и прикосновением, но пока даже пальцем двинуть боязно. Правда, четыре из них все еще лежат на чужом опадающем члене, но это уже так – мелочи.

- Полагаешь, в отношениях братьев есть сексуальная подоплека? – продолжает Том. Отвлечь. Заговорить. Внутри все испуганно, по-кроличьи дрожит, но на то он и хороший актер, чтобы не показать ничего из того, что на самом деле чувствует. Правда, судя по тому, насколько Хемсворт глубоко провалился в своего героя, претендовать на звание мастера в этом деле еще ох как рано. Слава создателю.

Крис наконец открывает рот, сглатывает и со второй попытки хрипло выговаривает:

- Я не знаю, что на меня нашло, - так себе оправдание, но Тому достаточно и этого.

Кажется, угроза миновала. Том отстраняется, давит рвущийся наружу нервный смех, и полы халата стыдливо прикрывают заляпанный своей и чужой спермой живот. Похоже, он поторопился с душем. Какая трата драгоценной воды… Голос Хемсворта заставляет Тома вздрогнуть:

- Это ведь останется между нами?

Крис уже на ногах, настолько далеко, насколько позволяет крохотная комната, и его взгляд так же трудно поймать, как и справится с собственным смущением. И как они теперь будут играть совместные сцены?

- Это останется между Локи и Тором, - отвечает Том. – Между мной и тобой то, что случилось, согласись, априори невозможно.

Прагматичное, выгодное во всех отношениях заключение должно полностью удовлетворить их обоих. Ничего не было. Не о чем переживать.

Крис кивает и приглаживает ладонью растрепанные светлые волосы. Все сказано, и повисшая пауза с каждой секундой становится все тяжелее.

Петли скрипят чуть слышно, все еще покрытое испариной тело манит прохладный воздух снаружи, Крис оборачивается на пороге, будто ждет чего-то, но Том смотрит совершенно нечитаемым взглядом. Тоска? Облегчение? Горечь?

Нужно просто уйти, и все закончится. Они не Локи и Тор.

Дверь закрывается бесшумно, звуки снаружи будто ножом отрезает, и в наступившем безмолвии щелчок замка кажется просто оглушительным.

- Пожалуй, нам все же стоит обсудить их отношения, - кривовато усмехается Крис.

И делает шаг назад. К Тому.

@темы: РПС, Крис/Том